узнал про Бесси? И каким образом он добивался, чтобы ты точно выполнял указания шантажиста относительно передачи денег? Такие, как Чамберс, продают свою преданность тому, кто платит больше. У меня нет сомнений, что он сам продолжил бы шантажировать тебя, если бы тебе удалось разделаться с Юджином. Ну а когда на сцене появился я, он, видимо, решил отсидеться в сторонке и посмотреть, кто из нас троих выйдет победителем.
– Он продал тебе информацию?
– И не только, – медленно поднял руки и разжал пальцы. Пеньковая веревка, обвивавшая его запястья, тут же ослабла и с тихим шлепком упала на палубу.
Сэр Рейналф в тревоге отступил на шаг.
– Он перерезал веревку! – воскликнул Кросс-старший, лихорадочно озираясь в поисках поддержки. – Что вы стоите, болваны? Хватайте его!
– Похоже, они не слышат тебя, Рейналф. – Голос Джастина отчетливо прозвучал в тишине, наполненной лишь неровным светом фонарей.
– Говорю вам, он освободился! – заорал сэр Рейналф, обращаясь к неподвижным стражникам. – Он перерезал веревку и освободился! Хватайте его! Я приказываю вам!
– Они больше не подчиняются твоим приказам, Рейн, – сказал Джастин.
Сэр Рейналф грозно уставился на мужчин, среди которых были и слуги из Брейдон-Холла, прибывшие вместе с ним. Дикая, безумная ненависть вспыхнула в его глазах, когда он понял, чем объясняется их странное поведение. Один за другим члены побежденной команды, еще минуту назад демонстрировавшие угрюмую покорность, принялись вытаскивать из-за спин сабли и мушкеты. Только сейчас он заметил пустые ножны и безоружные руки своих подчиненных, продолжавших безмолвно взирать на него, и краску унижения на их щеках.
Его обманули. Обвели вокруг пальца!
Сэр Рейналф круто повернулся к брату:
– Где Чамберс?
– Давно смылся, полагаю. Вряд ли он станет ошиваться рядом в ожидании возмездия.
– В таком случае, где твои доказательства? – осведомился сэр Рейналф. – С исчезновением Чамберса твои безумные обвинения теряют всякий смысл.
– Ты сейчас не в королевском суде. Эти парни – единственные присяжные, которых тебе следует опасаться, а я единственный судья.
Сэр Рейналф пренебрежительно усмехнулся:
– Вот, значит, как ты представляешь себе правосудие: марионеточные присяжные, скорый суд и петля на шею. И это после всех напыщенных речей о справедливости и благородстве.
– Петля на шею? Я ничего не говорил о петле.
– И какой же у меня выбор? Нож в спину? Кандалы на ноги и в воду?
– Звучит заманчиво, – задумчиво произнес Джастин, протянув руку к одному из своих матросов. Тот вложил в его ладонь рукоятку абордажной рапиры, острой как бритва. – Ты сказал, что хотел бы встретиться со мной один на один. – Джастин вопросительно улыбнулся: – Ты еще не передумал?
Сэр Рейналф посмотрел в спокойные серые глаза, в которых светилась легкая ирония, затем на стальное лезвие, мерцавшее в свете фонарей. Оно казалось таким же холодным и призрачным, как окружающая ночь.
Рапира внезапно ожила в руках Джастина и, сверкнув в воздухе, воткнулась в палубу у ног сэра Рейналфа.
– Ну? – Не отрывая глаз от лица брата, Джастин протянул руку и принял от одного из своих людей вторую рапиру.
Затаив дыхание, Чайна наблюдала за медленной улыбкой, раздвинувшей губы сэра Рейналфа. С небрежным видом он расстегнул пуговицы и снял сюртук, чтобы обеспечить себе свободу движений. Чайна знала, что он отнюдь не любитель. Сэр Рейналф практиковался долгие часы, совершенствуя мастерство. А Джастин…
Она взглянула на Джастина, и сердце ее болезненно сжалось. Взлохмаченные ветром волосы падали на красную повязку у него на лбу, ярко выделявшуюся на бледном лице. Она невольно шагнула к нему, но чья-то рука легла ей на локоть.
Это был Тед Бейтс. Он ничего не сказал, но удерживал ее крепко и непреклонно.
Сэр Рейналф поднял рапиру и несколько раз рубанул воздух, привыкая к ее весу.
– Что ж, капитан, – прошипел он, принимая боевую стойку, – к бою!
Не дав противнику подготовиться, он сделал резкий выпад, выбросив правую руку вперед на всю длину. Джастин едва успел отразить удар. Тишину ночи распорол лязг металла. Раздосадованный промахом, сэр Рейналф повторил маневр, метя в незащищенное бедро противника, но, прежде чем рапира достигла цели, Джастин отскочил, оказавшись вне ее досягаемости.
Сэр Рейналф рассмеялся и снова ринулся в атаку. Два достаточно простых приема выявили слабые места Джастина: тот сражался с упорством человека, привыкшего прокладывать себе путь с помощью оружия, а не с изяществом искусного фехтовальщика, чередовавшего атаки и отступления с ложными выпадами. Стремительный и целеустремленный, он не прибегал к хитростям, чтобы сбить противника с толку. И не располагал силами – решил сэр Рейналф, вспомнив о серьезной ране на предплечье Джастина, – чтобы продержаться долго. Он снова перешел на короткие выпады, изучая несколько тяжеловесную тактику Джастина.
По груди и между лопатками Джастина струился пот. Сознавая, что уступает Рейналфу в мастерстве, он непрерывно атаковал, чтобы навязать ему ближний бой и лишить возможности маневра. Подступив ближе, он обрушил на противника град ударов, стиснув зубы от скрежета металла и боли в исстрадавшихся мышцах.
Взгляд Рейналфа, сверкавший поверх скрещенных рапир, был беспощаден. Профессиональным приемом он неожиданно отбросил Джастина назад и снова взмахнул рапирой. На этот раз он крутанул кистью, пытаясь выбить оружие из руки брата, и почти преуспел в этом. Пальцы Джастина скользнули по рукоятке, едва не выпустив ее. Тревога, мелькнувшая в его глазах, придала сэру Рейналфу уверенности. Отступив на точно рассчитанный шаг, он сделал мощный бросок вперед, нацелив убийственное острие в грудь противника.
Джастин видел его приближение, но было слишком поздно, чтобы уклониться, и он ощутил болезненный укол, когда сталь вонзилась в его плоть между двумя нижними ребрами. Почти одновременно с этим кончик его рапиры полоснул Рейналфа по локтю, заставив мышцы руки сократиться и выронить оружие. Рапира с громким лязгом упала на палубу, и сэр Рейналф растерянно замер, безоружный и беспомощный. В следующую секунду клинок Джастина уперся ему в горло.
Джастин стоял совершенно неподвижно, держась свободной рукой за кровоточащий бок. Его глаза мрачно сверкнули, когда сэр Рейналф поднял руки, сдаваясь. Кончик рапиры вошел на полдюйма в тело, упершись в стенку дыхательного горла. Достаточно было малейшего движения, чтобы оборвать ниточку, на которой держалась жизнь, и привести поединок к справедливому завершению.
Едва заметная струйка крови, сочившаяся из ранки, добралась до рубашки, и на тонком полотне начало расплываться алое пятно.
– Пощады, – прохрипел сэр Рейналф. – Пощады, ради всего святого!
Джастин недоверчиво заморгал, гневно уставившись на брата. Пощады? О какой пощаде может говорить человек, виновный в гибели восемнадцати прекрасных парней?
Сэр Рейналф Кросс закрыл глаза.
Тихий возглас Чайны вывел Джастина из столбняка. Он взглянул на девушку, и его рука ослабла. Острие все еще касалось горла Рейналфа, но без прежнего нажима. Он тяжело вздохнул и опустил рапиру.
Сэр Рейналф судорожно перевел дыхание. Вытащив дрожащими пальцами платок, он прижал его к ранке, чтобы остановить кровь. В его глазах пылала ненависть, к которой примешивались стыд от пережитого унижения и опасение, что Джастин передумает.
– Бейтс!
– Да, сэр! – Бейтс вышел вперед, оставив свой пост у главной мачты. Договоренность договоренностью,
