– Ну, – он усмехнулся, и от его дыхания у нее на затылке шевельнулись рыжие кудряшки, – только потому, моя маленькая красавица, что, как вы помните, я дал Сиг-рему слово проследить, чтобы с вами не случилось ничего плохого. А я, как вы часто бросали мне в лицо, порядочный негодяй. Весьма порядочный, говорили вы мне.
– Но... я освободила вас от этого обязательства. И причем не один раз.
– Возможно, я не хотел, чтобы меня от него освобождали, – выразительно произнес Адриан и запечатлел поцелуй в теплой ямке у нее на шее, а затем его губы двинулись к уху Кортни. – А возможно, есть и другая причина. Возможно, пока я лежал на койке в том унылом госпитале, до меня дошло, что я могу думать только о вас, что я хочу снова увидеть вас, снова прикоснуться к вам, снова обнять вас. Только это и помогло мне выжить. – Его руки заскользили вверх, пока он не ощутил в своих ладонях твердые груди. Кортни почувствовала, как ее тело напрягается под нежными, настойчивыми прикосновениями его пальцев, почувствовала, как ее соски твердеют и по спине бегут мурашки. – Вы знаете, когда я вчера увидел вас, вы были на волосок от того, что я чуть не схватил вас, не отнес к себе в каюту и там сразу же сделал своей? Всю долгую холодную ночь я провел, расхаживая по палубе, потому что понимал – если спущусь, вам этого не избежать. – Его рука поднялась к подбородку Кортни, сжала его и повернула ее голову так, чтобы можно было дотянуться до губ.
– Прошу вас, – в последний раз попыталась воспротивиться Кортни, чувствуя, как от прилива горячей крови ее тело горит словно в огне, – не...
Губы, которые только слегка касались ее, закрыли ей рот и заглушили мольбу страстным поцелуем; руки, которые довольствовались тем, что просто дразнили ее, снова дерзко опустились на талию и повернули Кортни так, что она оказалась в объятиях Адриана. Горячие слезы хлынули из глаз Кортни, а его рот, оставив ее губы, тщетно пытался осушить блестящие ручейки.
– Вы знаете, как я хочу вас? Как вы мне нужны? Кортни услышала в его голосе искренность, и ее сердце взлетело вверх.
– Но... это нечестно. Этого не должно быть...
– Это честно, раз мы оба этого хотим. И думаю, Ирландка... – его губы были теплыми и такими убедительными, – думаю, это уже происходит.
Несколько минут Кортни упивалась вкусом и ощущением его губ, завладевших ее губами. Она была не в состоянии думать, она едва дышала от головокружительных эмоций, накатывавших на нее при каждом медленном, глубоком погружении его языка. Погладив широкую грудь Адриана, она обвила руками его шею и плотно прижалась к нему. Его руки занялись застежкой на спине платья; вскоре пуговицы были расстегнуты, и Кортни почувствовала, как теплая рука погладила ее кожу. Он спустил ей платье с плеч, и, когда развязал тонкий пояс под грудью, оно невесомым облаком упало к ее ногам, а за ним последовало прозрачное шелковое белье.
Кортни тихо вскрикнула, когда он оставил ее губы, чтобы поцеловать изгиб плеча. У нее задрожали и чуть не подкосились ноги, но он двинулся дальше – двинулся вниз. Он взял в ладони холмики ее грудей, и его губы ласкали поднявшиеся и затвердевшие верхушки. Снова и снова его губы втягивали и посасывали разгоряченные соски, а язык описывал круги до тех пор, пока руки Кортни не сжались в кулаки, а щеки не стали мокрыми от слез. Стараясь сдержать сдавленные вздохи наслаждения, она зажала зубами нижнюю губу, но это не помогло. Со вздохом склонив голову, она прижалась щекой к шапке густых золотистых волос и протянула дрожащие пальцы к бархатному банту, удерживавшему сияющую гриву.
Кортни понимала, что это безнравственно и распутно стоять голой в его объятиях, когда он все еще полностью одет, но ей было все равно. Адриан, похоже, не торопился раздеваться, и она решила проявить инициативу. Просунув руки под черное сукно, она сбросила с него сюртук, потом расстегнула жилет, развязала шейный платок и вынула перламутровые запонки рубашки.
Глаза Адриана стали дымно-серыми от желания. Он не отрываясь смотрел в глаза Кортни, пока она не разделалась с последней пуговицей, а затем прижал ее руки к твердой как сталь груди. Погрузив пальцы в жесткое покрывало волос, Кортни наклонилась вперед, коснувшись лбом упрямого подбородка. Запах его кожи опьянил ее, прикосновение к телу Адриана вызывало такое непреодолимое желание, что ее рот превратился в агрессора – он нападал, исследовал, пробовал на вкус твердые поверхности, пока Кортни не почувствовала, как задрожал Адриан. Ее рукам не терпелось ощупать и познакомиться с тем, что упрямство чуть не отняло у нее. Крепкая шея, вздувшиеся мышцы, треугольник волос, сужающийся и ведущий к поясу, – она исследовала все, исследовала не спеша, тщательно, а когда взялась за пояс белоснежных бриджей, услышала, как Адриан резко втянул в себя воздух. Но теперь уже она решила не обращать внимания на разум, не обращать внимания ни на что, кроме поднимающейся плоти, которая бесстыдно и настойчиво просилась к ней в руки.
Запустив пальцы ей в волосы, Адриан грубо поднял ее голову и прижался губами к ее губам, а потом поднял на руки и понес к узкой койке. На несколько коротких секунд, пока он снимал с себя оставшуюся одежду, Кортни осталась без внимания, а затем он лег рядом с ней. Готовясь принять его, Кортни раздвинула бедра и жадно ласкала мускулистое тело, опустившееся на нее. Горячая и пульсирующая, твердая как железо, жаждущая добраться до самых глубин, самых заветных источников ее блаженства, ликующая плоть двигалась внутри, скользила и доставала до самой сердцевины страсти, а когда Кортни уже больше не могла контролировать собственное мучительное желание, Адриан охотно принял на себя долгожданную обязанность. Он обнимал Кортни и двигался к ней, с ней, внутри ее, пока их обоих не охватил слепой, сладостный восторг.
Кортни замурлыкала и с удовольствием потянулась. Места, чтобы пошевелиться, не было; узкая койка могла обеспечить относительный комфорт только одному человеку, а двое были испытанием для тонких деревянных опор и такого же тонкого тика. Однако когда любовники сплелись в клубок и Кортни положила голову на плечо Адриана, а грудь прижала к его груди, они вдвоем вполне уместились.
Попытка Кортни расправить сведенные мышцы вызвала мгновенную реакцию в теле спящего Адриана, рука его потянулась и накрыла округлую грудь, а на губах заиграла улыбка, когда он ощутил, как просыпаются некоторые части его тела. Адриан слегка повернул голову и чуть-чуть приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть юное тело, вторгавшееся в его сны.
– Завтрак, вероятно, уже закончился, – пробормотала Кортни.
– Вероятно.
– Тебе не кажется, что капитана может заинтересовать, что с нами случилось?
– Несомненно. – Погрузив губы в путаницу темно-золотых кудрей, Адриан вдохнул пьянящий аромат ее волос. – А если он пришел за нами и уже некоторое время стоит под дверью... – его рука сместилась на талию Кортни, – тогда он совершенно точно знает, что с нами случилось. Бедный мистер Лансинг – он будет очень разочарован.
