значение своих слов. Она стояла так близко, что ткань ее блузки прижималась к его кителю, и если можно было чувствовать что-то сквозь толстый слой грубой шерсти, то Баллантайн мог поклясться, что ощущает, как ее упругая грудь выжигает свое предложение на его груди. В любом другом умонастроении он, возможно, поддался бы искушению, и не по какой-то серьезной причине, а просто для того, чтобы холодно и равнодушно снять с себя напряжение последних месяцев. Рогоносец Дженнингс не заставил бы его потерять сон, но сам Баллантайн пока еще не был готов идти на поводу у желаний плоти.
– За свою... э-э... отзывчивость, полагаю, я получу вознаграждение, которое, в свою очередь, будет оплачено взаимопониманием, к которому мы придем? А взаимопонимание, вероятно, означает, что я помогу вам тайно переправиться на берег, как только мы прибудем в Гибралтар?
Довольный румянец окрасил щеки Миранды, и она решила, что напрасно считала Баллантайна непохожим на других мужчин. Все мужчины такие глупые! Просто дети! Ими легко управлять и манипулировать, достаточно лишь прижаться к ним теплым телом.
– К сожалению, – проговорил Адриан с фальшивым вздохом, – я не слишком искусен в контрабанде. И меня, безусловно, не прельщает возможность предстать перед военным судом за пару шлепков и щипков в темноте под трапом. Боюсь, вы зря тратите время и напрасно рассказываете мне о своих несчастьях, мисс Гоулд, но я был бы счастлив узнать, у кого... э-э... более восприимчивое ухо'.
Кастильская кровь Миранды мгновенно вскипела, рука дернулась назад, готовая нанести удар в надменную челюсть, но лейтенант до обидного легко поймал ее за запястье и опустил вниз.
– Ах, ах, не правда ли, нам бы не хотелось видеть, как я теряю доброту и отзывчивость? – У него на губах играла улыбка, бровь выгнулась дугой, а в серых глазах вспыхнул насмешливый блеск.
Миранда сжала кулаки, но ее великолепные длинные ногти прямо рвались наружу, чтобы соскоблить смех с его лица. Адриан тихо рассмеялся и обернулся, услышав приближающийся сзади стук сапог.
– А-а, мистер Фолуорт! А мы как раз говорили о вас.
– Обо мне? – Второй лейтенант остановился и перевел взгляд светло-карих глаз с Миранды на Баллантайна. Он стоял, заложив руки за спину и отставив в сторону правую ногу, чтобы продемонстрировать всю красоту сшитой на заказ формы. – Обо мне? – повторил он. – Не представляю, что именно.
Адриан отпустил руку Миранды, последний раз затянулся сигарой и бросил за борт непогашенный длинный окурок.
– Ну да, о вас. Отвлеченно, конечно, но, я уверен, мисс Гоулд будет счастлива удовлетворить ваше любопытство, если вам захочется сопровождать ее в оставшееся у нее для прогулки время. Но может быть, у вас есть более неотложные дела где-то в другом месте?
– О нет. – Фолуорт перевел дыхание. – Совсем нет.
– Это хорошо, потому что я собираюсь сократить свою прогулку. – Глядя на Миранду глазами, в которых все еще плясала насмешка, Баллантайн коротко поклонился. – Это мое дежурство, но я уверен, у вас не будет возражений.
– Никаких, – недовольно процедила она, – идите по своим делам.
Шутливо отсалютовав Фолуорту, Баллантайн покинул ют. Миранда проводила его горящим взглядом, а потом повернулась к Фолуорту, с откровенным любопытством наблюдавшему за ней. Но как подсказал Фолуорту быстрый взгляд вверх, он был не единственным любопытным на корабле. На соседних вантах, держась за канаты, болтались матросы, а выше, на реях, пересмеивались мужчины – их работа была прервана соблазнительной игрой ветра с одеждой Миранды.
– Ветер, кажется, принес холод, – пробормотал Фолуорт. Его лицо с мелкими чертами застыло, а щеки слегка порозовели. – Быть может, лучше спуститься вниз, в более защищенное место?
Миранда все еще со злостью смотрела на удаляющего Баллантайна, и Фолуорт, взяв ее за руку, решительно повел к люку. Как только они исчезли в темном провале трапа, наверху, на палубе, раздался взрыв непристойного смеха. Он вывел Миранду из состояния слепой ярости и усугубил раздражение, написанное на лице Фолуорта.
– Просто не обращайте на них внимания, – отрывисто посоветовал он. – Они воспитаны как обезьяны.
– Что? – Миранда остановилась так резко, что Фолуорт чуть не налетел на нее.
– О, под этим я не подразумевал ничего... Я хочу сказать, что не... Я не намекал... – мямлил он, опустив взгляд, чтобы не видеть выпирающие шарики ее сосков, коснувшиеся его кителя. Ноги отказались ему служить, и он не смог отодвинуться от нее даже на шаг.
Гордость Миранды была уязвлена насмешками Баллантайна. Она тряслась от гнева и мечтала о возмездии.
– Хорошо, что у него нашлись другие дела, – пробурчала она. – Я рада, что он ушел и оставил... нас одних.
Фолуорт облизнул губы и проклял пот, выступивший у него на ладонях. Быстро оглядевшись, он убедился, что вокруг никого нет. В коридоре они оказались одни, и всего в нескольких шагах находилась дверь в пустую кладовую. У него перехватило дыхание, когда Миранда, взяв его руки, направила их вверх по теплому хлопку и накрыла ими свои груди. Не осмеливаясь ни пошевелиться, ни вздохнуть, он почувствовал, как ее соски поднимаются у него под ладонями и становятся твердыми, словно крошечные пуговицы на дорогой ткани. Осознав, что сверху все еще доносится смех, Фолуорт решился наконец и втолкнул Миранду внутрь темной комнатушки. Она быстро сбросила шаль и потянула шнуровку блузки; он оказался не менее проворным и, отодвинув ткань, добрался до великолепной обнаженной груди.
Его стоны заглушало мягкое тело, которое он ласкал и целовал. От необычного сладкого мускусного запаха ее кожи кровь быстрее побежала по его жилам, а сердце так отчаянно начало стучать, что, казалось, готово было выскочить из груди. Фолуорт почувствовал, как ее пальцы ловко расстегнули нижнюю пуговицу его кителя и перешли к пуговице на поясе бриджей.
– Ч-что вы делаете?
– Вы хотите меня остановить?
– Кто-нибудь может пройти мимо. – Фолуорта бросило в дрожь, его тело напряглось, а лоб мгновенно
