вывел меня в довольно обширное рабочее помещение. Горели три шахтёрские лампы, и при их тусклом свете моему взору открылась страшная картина…
Над большим ржавым поддоном с водой, связанная, с кляпом во рту стояла встрёпанная журналистка. Что это за вода, к моему ужасу, сомневаться не приходилось. Один лёгкий пинок под колени, и она рухнет! Конец верёвки уходил во мрак, но я был уверен, что его держал тот, кого я ищу.
— Выходите, месье Сабнак!
В ответ раздался мерзкий хохот, и почтальон вышел на свет. Он двигался извиваясь, как будто был без костей, худосочный до крайности, с презрительной ухмылочкой на губах. В руках он держал пистолет, нервно нацеленный на меня.
— Увидев тебя на празднике, я сразу понял, что от этого сержанта придётся избавиться, вам, городским, нельзя доверять.
— Правильно. Жаль, что я не допросил вас там же, может, вы бы уже сидели в следственном изоляторе.
— Ты бы меня не раскрыл.
— Повар говорил, что никого не видел после утренней газеты, но это значит, что утреннюю газету принёс почтальон. А в лаборатории даже поверхностный осмотр бутыли показал, что печать была вскрыта и тщательно запечатана заново. Домовой вспомнил, что форма продавшего ему вино знакомого выглядит как моя. Как я не подумал сразу о вашей форме, она очень похожа на полицейскую… И цветом, и фасоном, и даже пуговицы такие же серебряные. Получив на почте бутыль со святой водой, вы вскрыли печать, разбавили воду, отлив себе некоторое количество, и запечатали снова. Ведь святая вода не теряет и не меняет своих свойств даже при разбавлении один к девяноста. Без специального спектрального анализа установить факт её разбавления вообще невозможно.
— И почему же ты меня не задержал? — осклабился он.
— Я делаю это сейчас. Вы арестованы, месье Сабнак.
— Ну да, — расхохотался почтальон. — А если я тебя просто застрелю? Все думают, что ты уехал…
— Я вернулся и постарался засветиться во всех местах — в отеле, в участке, даже у вашей жены. К тому же мой отчёт о вашем участии уже лежит на столе у комиссара Жерара.
— Это так, комиссар?
За моей спиной бесшумно спускался шеф. Он тоже наставил на меня пистолет.
— Простите, сержант. Я понимаю, что вы потрясены моим появлением. Но я раньше вас понял, кто за всем этим стоит. Оставалось лишь встретиться и поговорить с нашим дорогим другом. — Он кивнул на ухмыляющегося Сабнака. — И он предложил мне весьма внушительную долю в своём проекте. А наша пенсия по выслуге лет не так велика…
— Мы объявили о том, что дети серьёзно пострадали, хотя все они целёхоньки. Министерство здравоохранения направит на лечение детишек кругленькую сумму! Естественно, я как почтальон должен получить её и направить адресату, а начальник полиции вместе с мэром отчитается в расходе полученных средств. И то и другое, как вы поняли, не доставит нам особой сложности. Так, Жерар?
— Конечно, Гуго. Наш мэр добряк и редко смотрит на то, что подписывает.
— Хочешь ещё что-то сказать перед смертью, сержант?
— Неужели вы всё это затеяли только ради денег? — не поверил я.
— Конечно, ради них! Вы знаете, сколько получает почтальон в этом занюханном городишке?! О, я давно искал возможность заставить кого-нибудь раскошелиться. Мэр сам небогат, бизнеса в городке почти нет, оставалось нажать на министерство. Они любят помогать маленьким детям из провинции. Это повышает их рейтинг в стране. А с вами мы вынуждены попрощаться. Как и с мадемуазель Фурье…
— Нет, Гуго, мы договорились, что он мой! А девушка… забирай её.
Почтальон вновь лающе расхохотался и повернулся к Эльвире. В тот же миг шеф незаметно подмигнул мне, я кивнул и опустился на одно колено, освобождая ему прицел. Грохнул выстрел! Сабнак изумлённо поднял к глазам простреленную кисть собственной руки, пистолет упал наземь.
Я бросился вперёд и, в четыре огромных прыжка встав меж Эльвирой и поддоном, заслонил её от святой воды. Мой начальник, пыхтя, обошёл нас, в два удара свалил скулящего почтальона и защёлкнул на нём наручники. Я тем временем освободил девушку от половины пут и вытащил кляп.
— Ты в порядке?
Она молча закивала, её душили обида и негодование.
— А теперь ещё один выстрел, и я мог бы избавиться сразу от двух свидетелей. Шутка, — улыбнулся нам шеф, помогая мне удержать зарыдавшую Эльвиру.
— Скотина, он заманил меня сюда! Он сказал, что ты меня здесь ждёшь, чтобы сообщить что-то важное. А потом… ударил по голове и…
— Идиоты… у меня бы всё получилось, если бы не… Ты меня предал, Жерар!
— А ты так легко поверил в мою продажность? — Голос комиссара посуровел. — Ты у нас всего-то два года, а я здесь родился, и предки мои, и предки предков. Дурак ты, Сабнак…
Часом позже, посадив перевязанного и ругающегося почтальона под замок, мы все, вместе с капралом Фурфуром, сидели в участке, распивая бутылку креплёного вина, которую шеф достал из шкафа для вещдоков.
— Думаю, что должен объяснить ещё кое-какие неясные детали. Я, конечно, долго не мог поверить, действительно надеялся до последнего, что всё это только ужасная цепь случайностей, ведь мы здесь не привыкли к преступлениям. Но в то же время я не мог не замечать фактов, и это во многом благодаря вашей въедливости, сержант Брадзинский. Вы обратили внимание на перчатки, потом на сходство мундиров, а дальше уже пошли мои умозаключения. В отличие от вас, я-то точно знал, что невиновен, и никогда бы не поверил в виновность Фурфура. Тогда я и начал подозревать Сабнака. Как сотрудник почты он имел возможность вскрыть ёмкость со святой водой, а нужную степень концентрации проверял опытным путём на девушке и домовых. Но прямых доказательств против него не было. Тогда я пошёл с ним на сговор, он мне не сразу, но поверил. Я был ему нужен…
— Но как он смог добавить святую воду в суп в детском саду?
— Легко. Принёс утром почту и незаметно влил в кастрюлю, когда повар вышел за сигаретами. Он просто подкараулил момент, зная привычки Стриги, тот всегда, поставив кастрюлю на плиту и побросав в неё основные ингредиенты, бежит покурить.
— А где вы всё-таки были во время конкурса?
— Китайская пища не всегда полезна для моего желудка, мне было просто неудобно говорить, куда я отходил.
— И кто бы подумал, что комиссар у нас такой деликатный? — рассмеялась Эльвира.
— Но свиное кунг-пао такое вкусное, не говорите мне, что я должен от него отказаться!
— Не будем, — улыбнулась героическая журналистка и обернулась ко мне. Эти её огромные зелёные глаза опять вынимали из меня душу. — Теперь ты не уедешь?
— Нет, мне здесь нравится, — признался я. — И, месье, простите, что пошёл один, ничего не сказав ни вам, ни капралу Флевретти.
— Я не в претензии, — хмыкнул Фурфур. — Всё равно бы не пошёл, люблю сидячую работу. А у вас там вроде стрельба была, драка, заварушка. Нет уж, ничего не имею против, что меня не пригласили, вы уж как-нибудь сами…
— Но ведь и я тоже вам не доверял, сержант. Поэтому и устроил эту маленькую игру. Хотел знать, не струсите ли вы под дулами двух пистолетов сразу? — рассмеялся старый Жерар. — Однако сегодня вы делом доказали право служить в полиции Мокрых Псов. Думаю, мы сработаемся.
— Так точно, месье!
Глава 2
ДЕЛО О ЛАЙНЕРЕ ВАМПИРОВ
