– Доктор, коллега! – окликает майор.
Оглядываюсь, несколько нервно. Из-за стойки встает подранный изрядно мужик без лица. То есть мягких тканей у него нет, и одного глаза. Голубой, когда-то щеголеватый медицинский костюм тоже разодран и густо залит уже ссохшейся кровищей. Страшноватое зрелище, такой нарядец для хеллоуина. Упокаивать, наверное, мне придется – ну да, они так с ружьями и стоят. Ладно, не гордый.
Тяну из перешитой корявой кобуры ПБ, который на выездах таскаю уже в собранном состоянии – некогда тут играть в кинематографического киллера, привинчивая глушитель. Мертвяк медленный, неуклюжий из-за долгого бездействия – простая цель. Валится обратно за стойку. Пистолет пока не убираю, мало ли что.
Схемка эвакуации находится наконец на стенке. И по схемке можно легко сориентироваться – что тут где расположено и где входы, удобно начинать с плана. Получается, что выгружать оборудование проще с хозяйственного хода – это за углом здания. Майор с Андреем проходят вперед.
На этот раз нам везет – еще двое попавшихся в кабинетах и коридоре зомби – такие же, как и врач из холла, только что из спячки, медленные и тупые. Опять бахать приходится мне, как самому тихому. Все, чисто в клинике. Открываем дверь на улицу, благо замок позволяет обойтись без лома и мощного вскрывателя, сделанного монетодворскими умельцами.
Иду к основному выходу.
Ага, третья тройка продвинулась за угол – к черному входу. Там небольшая детская площадка и оттуда грузить будет проще, чем таская все через парадный.
Следом за ними идем мы с Надеждой. Техника перемещается туда же, из грузовика опасливо вылезает водила и пара мужиков – грузчиков. Второй грузовик встает поодаль и сидящие в его кабине мужики видно решают, что могут устроить перекур, пока загружается первый грузовик. Ильяс живо выковыривает их оттуда и заставляет участвовать в погрузке.
– Быстро загрузимся – быстро уедем – говорит он им.
Чувствую, что взмок. Оборудования много и большую часть я в глаза не видывал. Ну, изучал я лабораторное дело, было такое, только не вникал совершенно, на фиг это было не нужно, я же лаборантом работать не собирался. Надька видно замечает это и выручает очень вовремя. Совершенно неожиданно для меня она оказывается отлично сведущей в лабораторном хозяйстве. Пока она командует, что брать в первую очередь, что потом, я занимаюсь отсоединением агрегатов от сети, друг от друга и на скору руку заматываю хрупкие вещуги в упаковочный пупырчатый полиэтилен и картонные коробки – было уже, когда ценный груз в ходе доставки мялся и бился, что вовсе не увеличивало его ценность. Таскать приходится много, но аккуратно, топот, сопение и невнятные матюги – часть оборудования тяжеленная и неудобная для перетаскивания без кантования и роняния – особенно непросто с лабораторной мебелью, которая Надежда тоже рекомендует взять – причем делает это тактично, мне на ухо. Понимаю, что для грузчиков все выглядит как то, что главный тут я, а она просто транслирует мои указания. Наших это не обманет конечно, но они-то как раз сами участвуют в заговоре, очень им всем не понравилось, когда меня в больницу загребли.
Через некоторое время вижу новые физиономии – первая тройка явилась на подмену и заодно размяться. Ильяс зычно подгоняет грузчиков, хотя те и так стараются.
Хитрое кронштадтское руководство ввело несколько градаций карточек, да к тому же еще и положение о привилегиях обнародовало. Вот люди и стараются.
Ходят упорные слухи, что в ближайшем же будущем введут статус граждан Северо-Западной Российской федерации, причем гражданство дает много всяких приятных мелочей – и не мелочей тоже. За прошедшее время – да, пожалуй, и в покойном ныне Советском Союзе понятие «гражданин» здорово поусохло, выветрилось, все, что давало гражданство, казалось совершенно естественным и потому никем не ценилось. Подумаешь – медицинское обеспечение бесплатно, образование бесплатно, защита опять же от уголовников и всякой сволоты, которая вполне поживилась бы тут у нас всяким вкусным, явившись из-за рубежа. Ну а в Российской Федерации – и подавно. Даже и слово такое стало чем-то неприятным, даром, что ли милиционеры при задержании обращались именно так: «Пройдемте, гражданин!»
Знали бы, каково живется большей части населения Земного Шара – может быть ценили бы. А так – смотрели все больше на витрины США и Европы. (Золотой миллиард, ведь вы этого достойны!) Опять же не слишком интересуясь тем, что и там на задних дворах происходит и в упор не видя того, что из всей нашей биомассы в Золотой миллиард пустят малую долю процента. Оно конечно печально, что у нас не было микроволновок, стриптиза и трех машин на семью, зато не было и наркоманов, бандюганов, тысяч бомжей и беспризорников и такого количества проституток. Что лучше, что хуже… Кстати для большинства нашей публики уровень жизни так европейским и не стал. А сейчас я уже точно знаю, что парижские клошары воняют ровно так же, как и наши. Да, и берлинские бездомные – тоже.
Теперь видно будет опять как в Риме или Греции – гражданин имеет кучу всяких благ, которые не граждане по определению иметь не могут, но и спрос с него особый. А что, вполне разумно. Тем более, что очень многие успели убедиться на своей шкуре, что особенно было поучительно, ровно никаких прав человек вообще-то без государства за плечами не имеет. Никто и звать никак и обидеть его может каждый, кому только охота такая будет. И обижали, что характерно.
Потому как человек в одиночку – слаб и беззащитен, каким бы крутанским крутанцем он не был. И спать ему надо, и видит он не на 360 градусов. Потому уязвим. Когда окружен семьей – сила его возрастает. Становится его силой сила всего рода. Сольется несколько родов в племя – суммируется мощь, еще сильнее человек становится. А, объединившись с другими в государство – получает куда большие возможности для улучшения своей жизни. Одна беда – чем больше людей, тем больше всяких ловкачей – это в крестьянской семье не полодырничаешь, а в большом государстве возможностей пофилонить куда как больше. Да и соседние государства стараются – подножку подставить, людишек всяких нанимают. Вон помнится, читал перед самой Бедой рассуждения наших правозащечников, по которым получалось, что вообще практически любой человек вполне имеет право получить гражданство РФ с ходу, где бы он ни родился и чем бы он не занимался. Причем обязанностей перед этой самой РФ гражданство, по мнению правозащитников не требовало. Ну, как это у них всегда – права есть и безграничные, а обязанностей – нет. Никаких. Тебе должны, а ты свободен, кому был должен – всем прощаю! С чего именно наше государство должно делать странный шаг – давать гражданство всем подряд, чего не делают нигде – это вопрос любопытный был… Особенно когда вспоминаешь, что Великий Рим помер от такого набора в граждане всех живших на окраинах варваров.
Когда погрузка уже подходит к концу, с улицы доносится короткая басовитая очередь крупнокалиберного. Начинаем таскать добро бегом. На улице потихоньку-полегоньку начинает нарастать стрельба. Это-то понятно – на нашу суету приперся очередной морф, иначе не стал бы Серега дефицитные крупнокалиберные патроны жечь, а на грохот начали сползаться местные жители, любят они на шум переться. Значит затикал таймер. Дальше уже по проверенному сценарию – чем дольше стреляешь на одном месте, тем гостей больше.
– Все забрали? – кричит от входа Демидов.
– Почти все! Густо валят?
– Терпимо! Минут десять еще есть. Токо грузовики уже битком считай!
Ладно, вроде бы и впрямь все уволокли, что попалось на глаза, и было в списке.
Галопом вместе с Вовкой и Надей пробегаем по пустым кабинетам, сгребая все подходящее. Вовка ухитряется найти в одном из брошенных кабинетов две бутылки коньяка, забирает их с собой.
Демидов уже горланит отход. Пальба идет густо – хотя наши бьют пока одиночными, не дошло еще до очередей, но и одиночными садят часто. И не из бесшумок уже.
Все, пора. Теперь уже точно – пора.
Грузовики начинают трогаться с места, мы в установленном порядке шустро грузимся в свой БТР. Я все-таки зацепился коробкой с одноразовыми шприцами за броню, чуть не выронил. Все, загрузились, движок взрыкивает, поехали.
Вообще-то БТР-80 вмещает в себя по плану одиннадцать человек. Нас тут двенадцать, да с коробками. Правда, Демидов – тощий подросток. Зато наш новичок со странным прозвищем Енот занимает куда больше места, чем ему положено – нога у него после перелома бедренной кости еще не в порядке, потому он и сидит на заданиях сиднем в БТР, а ходит с костылями. Но как стрелок он хорош и напротив его амбразуры
