– Нет, благодарю. Утром пил. Больше чашки в день – ни-ни. Вредно. Пару минут.
– Для тебя хоть целый день.
– А может, целую ночь? – партнер подмигнул дружески-лукаво.
– Это повредит твоему драгоценному здоровью, – со смехом парировала Марина, – ладно, какие проблемы?
– А проблемы наши, дорогуша, в таджиках, – делаясь вновь серьезным, проговорил Профессор.
Марина тотчас насупилась.
– Обижаются ребята. Мы договаривались о сотрудничестве на всей территории.
– Наркоту в школы я не разрешу, – зло отрезала Марина.
– Ма-ри-на, – отчеканил Профессор, – иногда с тобой тяжело работать. Ты слишком много на себя берешь. Напомнить тебе, чем закончил один из владивостокских королей? Или почитаешь на ночь Пьюзо? *[8] Торопишься попасть к Антону? Это не игра, дорогая. Здесь делают деньги. Большие грязные деньги. Не тебе это объяснять.
– Но это же дети, Профессор! Это же… будущее… Черт! – в порыве бессильной ярости она смахнула с компьютерного столика карандаши, бумаги, дискеты.
– А об этом, дорогая, должны думать родители и соответствующие органы. Или ты впрямь надеялась изменить к лучшему этот мир? – на лице Профессора, породистом, почти благородном, появилась саркастическая усмешка, – тогда ты встала не на тот путь.
– Я сама поговорю еще с таджиками, – упрямо сказала Марина, – а насчет «соответствующих органов»… В Чечне опять взяли заложников.
– Наших отпустили.
– А «не наших»? Сколько это может продолжаться? – снова взорвалась Марина. – Пара ракет и взвод крепких ребят – и от этих террористов мокрое место останется. Меня уже просили о помощи.
– Кто, федералы?
– Нет. Просто люди. Матери. Как-то на меня вышли.
– Это не наше дело. У них есть президент. Пусть к нему идут.
– У меня иногда руки чешутся нажать кнопку, – стиснула зубы Марина.
– Я те нажму! – рявкнул Профессор. – Ты кто, Министр обороты? Премьер? А, может быть, президент?! Они – официальная власть, мы – параллельная. Антон это понимал, а до тебя, почему-то никак не дойдет. Ты же не дура!
– Слушай, Профессор, – в глазах женщины запрыгали бесовские огоньки, – а ты бы хотел стать президентом? Ведь ты вполне мог бы им стать. С твоими деньгами, связями, опытом…
– Ха-ха-ха! – упав в кресло, расхохотался Профессор, – ну и рассмешила! Нет, честное слово, иногда ты такое скажешь! – он достал платок, снял очки и промокнул слезинки, – еврей, миллиардер, десять лет в лагерях…
– Ты же по экономическим сидел…
– Да лучше по уголовным… – Профессор снова рассмеялся, – поезжай-ка ты лучше к нефтяникам…
Лицо Марины сделалось напряженным, рот дернулся вбок.
– Слушай, Профессор, а если я? Высшее образование, три языка, судимостей не имею, могу купить пол- Европы… А? Почему не легализоваться? Кротов не был идиотом. Поддержи меня, Профессор, вдвоем мы «сделаем» всю страну!
Аркадий резко перестал смеяться и посмотрел на Марину очень пристально.
– На тебя так весна действует? – он многозначительно покрутил пальцем у виска, – съезди куда-нибудь, отдохни. Тебе нужно выспаться, – но в его глазах, даже за шорами дымчатых стекол, Марина заметила промелькнувший, но тщательно запрятанный вглубь интерес. Как зимой, в больнице, куда озлобленная и отчаявшаяся, она пришла просить о помощи…
– Ладно, – сказал Аркадий, – побеседуй еще разок с таджиками, но очень вежливо, не перегибая палку. И, если что, иди на их условия. Иначе мне придется самому всем заниматься, поняла?
– Да.
– Увидимся, – он снова улыбнулся. – Тебе очень к лицу черный цвет.
– Если это тонкий намек на мое прозвище, – парировала в ответ Марина, – то оно мне только льстит. Паук «Черная вдова» крайне ядовит.
– Тебе мейл, – кивнул на запищавший компьютер Профессор и плотно прикрыл за собой дверь.
– Кто там еще, – пробормотала Марина, выходя на видеосвязь, – о, – губы ее сложились в тонкую ироничную улыбку, – привет Петровке!
– Здравствуй, Марина, – почтительно произнесло лицо с экрана. – Хочу предупредить, под тебя копают.
– И кто же?
– Новый сотрудник. Капитан Юрий Фролов.
Затерянная в Швейцарских Альпах клиника скорее напоминала фешенебельный курорт. Небольшие комфортабельные корпуса утопали в буйной зелени, благоухании цветов и птичьем гомоне. По аллее сада, опираясь на костыли, шла высокая стройная девушка с красивым чувственным лицом. Видно было, что каждый шаг давался ей с огромным трудом; яркие полные губы искусаны в кровь, на лице нет-нет, да и появлялись мелкие капельки пота, которые она смахивала нетерпеливым жестом, заодно откидывая с высокого лба непослушную прядь коротких темных волос. Она добрела до увитой плющом беседки, отставила в сторону костыли и села, с наслаждением переводя дыхание.
Мужчина, подкравшийся сзади, закрыл ей глаза ладонями, игриво спросив:
– Угадай, кто?
Девушка, рассмеявшись, шаловливо шлепнула его по рукам. Перемахнув через невысокую резную спинку, мужчина уселся рядом, горделиво поинтересовавшись:
– Ну, как?
– Молодец. Как новенький. А мне еще предстоит, – она кивнула на костыли.
– Ты не слишком себя изнуряешь?
– Ерунда, – девушка вновь кокетливо рассмеялась. – Я намерена осенью вальсировать на собственной свадьбе.
Мужчина нахмурился. Меж бровей пролегла озабоченная морщинка. Он был очень хорош собой: рослый, атлетическм сложенный блондин с пронзительно-голубыми глазами и несколько хищным носом и крохотной ямочкой на волевом подбородке. Истинный ариец! Он говорил на ломаном английском.
– Значит, ты так и не сказала своему жениху о нас…
– Нет. И не собираюсь.
– Ада! – в голубых глазах отразились гнев, возмущение, обида.
– Маттиас… – она ласково улыбнулась, похлопав длинными ресницами, как невинная школьница, – не сердись. Но Борис так меня любит… Он даже хочет усыновить ребенка, зная, что я не могу после аварии иметь детей. Как я могу подложить ему такую свинью?
– Страсть – это прекрасно, – она вздохнула, сделавшись серьезной, – но мне этого недостаточно. Я хочу тихой гавани. Домик, лужайку под окном и клумбу с голландскими тюльпанами…
– А как же я? – положив широкую ладонь на колено девушки, растерянно спросил Матиас.
– Ты, – она вновь улыбнулась, нежно погладив его руку, – вернешься в большой спорт, будешь снова гонять, как безумный, затмишь этого зазнайку Шумахера. Обещаю болеть за тебя, – она кокетливо подмигнула, – когда мужа не будет рядом.
– Ада… – прошептал он, качая головой, все еще не веря в услышанное. Молниеносно гонщик заключил девушку в объятия, настойчиво и страстно целуя в полураскрытые влажные губы. Но ладони Ады требовательно уперлись в его грудь.
– Перестань! – воскликнула она сердито, поправляя растрепавшиеся кудри. – Нас могут увидеть! Я, хоть уже и не Модель года, но случается всякое. Не хочу получить от какого-нибудь папарацци в качестве предсвадебного подарка наши фотографии. Я сейчас не настолько богата, чтобы себе это позволить.
– Черт возьми! – Маттиас в бешенстве ударил кулаком по скамье. – Знал, что красивые и знаменитые женщины стервы, но от тебя подобного не ожидал!
– А чего ты ждал? – живо откликнулась Ада. – Что я стану твоей очередной подружкой, забавой, тенью
