— Разве я потею?
— Владимир Ашотович, — сказал Борис, — давайте не будем это делать здесь... Мы сейчас заберем его с собой...
— Я не потею, — говорил между тем Челюсть, которого, кажется, и вправду ничуть не смущал направленный ему в голову ствол пистолета. — А вы наверняка потеете... Потеете и вспоминаете незабвенного Васю Задорожного, да?
Ведь это что, месть? Месть за то, что я распорядился его уничтожить? Это еще что, Владимир Ашотович, я еще много о чем распорядился...
— Заткнись, подонок! — Дарчиев вдавил ствол в висок Челюсти.
— Я не подонок... — Голова Челюсти внезапно ушла куда-то в сторону, пистолет повис в воздухе, потом что-то дернуло руку Дарчиева вниз, потом Челюсть сделал еще одно резкое движение рукой, и Дарчиев внезапно оказался на земле, стоя на коленях, болезненно кашляя и держась за живот. Его пистолет теперь был у Сучугова.
— Пустой, — прокомментировал Челюсть, выщелкивая обойму. — Ох уж эти мне гуманисты... — Не вставая со стула, он пнул Дарчиева в бок, и тот повалился наземь, хрипя и беспомощно протягивая руки в сторону Челюсти.
— Вас сейчас убьют, — тихо сказал Борис. — За нами на самом деле наблюдают снайперы. Им достаточно одного лишь знака...
— Да-да, пожалуйста. Делайте свой знак, — отмахнулся Челюсть.
— В этом кафе сейчас сидят вооруженные люди, которые по моему знаку...
— По моему знаку, — не согласился Челюсть. Он протянул руку, трижды стукнул костяшками пальцев по оконному стеклу кафе, потом запустил руку за пазуху и вытащил пистолет, размером побольше, чем у Дарчиева.
— Это на всякий случай, — пояснил Челюсть. — Чтобы вы не вздумали снова пуститься в бега. Поскольку я не гуманист, а практик, этот пистолет — заряжен.
А потом из кафе вышли четверо молодых крепких парней, и почему-то они не скрутили Челюсть и не отняли у него пистолет. Они просто уволокли куда-то Дарчиева, а один из пришедших встал за спиной Бориса.
— Вот и все, — объявил Челюсть.
Борис посмотрел на окна четвертого этажа в доме напротив, но никто и ничто с той стороны улицы не опровергло утверждения Челюсти.
Морозова: четвертый этаж (2)
Сначала на этаж вошло четверо мужчин, потом появился еще и пятый, под мышкой которого была зажата голова Карабаса, издававшая сдавленное беспомощное мычание.
Возглавлявший всю эту компанию мужчина светился самодовольной улыбкой.
— Ты? — Монгол уставился на улыбчивого гостя, не веря своим глазам. — Какого черта ты здесь делаешь? Или он с тобой? — Этот вопрос адресовался Морозовой, но та отрицательно покачала головой.
— Нет, он совсем не со мной...
— Это уже неважно, кто с кем, — сказал Кабанов, но его последние слова заглушило мычание Карабаса, и по недовольной гримасе босса были сделаны необходимые действия, как-то — хороший удар кулаком в темя Карабасу. Посторонние звуки прекратились, Карабас был выпущен из-под мышки и мешком повалился на грязный пол.
— Неважно, кто с кем, — продолжил Кабанов начатую речь. — Важно, что эта ваша сегодняшняя затея отменяется...
— Кто это так решил? — поинтересовался Монгол, пятясь к окну, чтобы посмотреть на Романова.
— Разные большие люди, про которых вам знать не нужно, — пояснил Кабанов.
— Командуй, — одними губами сказал Морозовой Монгол, но Морозова по-прежнему стояла молча, не отвечая Кабанову и не отдавая команд в микрофон, выглядывавший из воротника куртки.
— Вы, ребята, лучше стойте спокойно и не дергайтесь, — предупредил Кабанов, заметив какую-то активность со стороны Монгола. — Так оно лучше будет... Постоим, подождем, пока вашего человека подберут рославские хлопчики...
— Да ты продался, Кабан, — не сдержался Монгол. — Ты просто продался...
— Ничего подобного, — сказал Кабанов. — Просто сейчас у нас и у «Рослава» совпадают интересы. Им нужно вернуть своего беглеца, а нам не нужно всей этой заварухи с ультиматумом...
— Тебе не нужно, чтобы Лавровский вернулся? — угадал Монгол.
— Почему мне? Очень многим не нужно, чтобы Лавровский возвращался. А его возвращение нужно одному только Шефу. Это называется конфликт интересов, Монгол. Поэтому я обеспечиваю свой собственный интерес, когда отменяю эту вашу комбинацию с обменом... Между прочим, ничего личного. Когда вся эта история закончится, у нас снова будут нормальные отношения. Правда, мадам?
— Нет, неправда, — сказала Морозова, по-прежнему держа руки скрещенными на груди. Это были ее первые слова, произнесенные с того момента, когда на этаж вошли люди Кабанова.
— Почему? — удивился Кабанов. — Я же говорю, ничего личного. Просто отменяем эту операцию — и все. Романов отправляется в «Рослав», Лавровский сидит в Лондоне, все остается по-старому...
— Ты занимаешь место Шефа, — добавила Морозова, и Кабанов довольно заухмылялся:
— Ну, про это еще рано говорить...
— Кабан, — сказала Морозова, — ты знаешь, за что мне платят деньги?
— За красивые глазки? — предположил жизнерадостный Кабанов, и его парни поддержали веселье босса.
— Нет. За то, что я всегда довожу начатое дело до конца. А когда у меня на пути появляется препятствие, то я вышибаю из него мозги. Если они там, конечно, есть.
— Ты все слишком близко принимаешь к сердцу, — вздохнул Кабанов. — Что, я для тебя препятствие? Что, ты будешь вышибать из меня мозги? Попробуем выяснить, кто круче?
— Мне кажется, ты всегда этого хотел...
— Эй, — Монгол вытянул руку, пытаясь влезть между ними и остановить этот принимавший опасное направление разговор. — Кончайте вы это...
Кабанов не обратил на Монгола внимание.
— А теперь и ты этого хочешь, — сказал он Морозовой. — Ух ты... Мне трудно удержаться от такого искушения... Укромное местечко, без свидетелей.
— Да, я позаботилась об этом.
— Что?
— Ничего личного, Кабан...
Монгол понял, что Морозова снова опередила — теперь не только его, но и Кабанова со всей его бандой. Она выдернула руки из-под куртки, и в каждой руке было по стволу с глушителем и в следующие несколько секунд эти стволы смачно чавкали, выплевывая пули...
Монгол с первым выстрелом прыгнул на ближайшего к нему кабановского человека, сбил его с ног, саданул локтем в лицо, потом заломил руку за спину и резко дернул вперед и вверх до хруста, вытащил у обмякшего парня из-за пояса пистолет и отбросил в сторону...
— Ты долго тут еще будешь возиться? — спросила Морозова, подходя к нему и держа пистолет на уровне бедер.
— А что? — пропыхтел Монгол, слезая с тела.
— У нас еще куча дел на сегодня...
— Например — Романов, которого уже утащили ребята из «Рослава», а мы его не прикрыли...
— Да, — согласилась Морозова. — Или — предатель, который навел на нас Кабана. Это тоже большая проблема, Монгол...
Борис Романов: катастрофа
Дарчиев все еще корчился на полу, а загримированная под Марину актриса то ли играла обморок, то ли действительно в нем находилась, однако оба они чувствовали себя гораздо лучше Бориса, которого охватило парализующее чувство невероятной катастрофы. Все произошло с точностью до
