Мы вошли в кабину лифта, которая сразу же стала тесной. Мое лицо упиралось в надпись «СССР» на красной выцветшей майке.
В квартире, когда я уже был уверен, что нас никто не слышит, я спросил прямо:
— Ты не залетел? Никого не прибил, нет? Успокой меня, Сидоров. Когда я тебя увидел, стал сам не свой.
— Ты меня, блин, обижаешь, — пробасил Сидоров, открывая бутылку. — Я что, убийца, что ли? Мои статьи были — хулиганка и воровство. И то по молодости, по глупости...
— А сейчас ты стал взрослый и умный? — с иронией осведомился я.
— Скажешь нет? У меня как-никак бизнес, — со значением произнес Сидоров. — Я за копейки по притонам не шатаюсь, как некоторые. Я в догонялки с бандитами не играю, — это был камушек в мой огород. Сидоров никогда не упускал возможности уколоть меня тем, что сам он при семи классах образования выбился, как он считал, в люди, а я, хоть и с незаконченным высшим, стабильного заработка не имел, да и вообще...
— Да и вообще, — продолжил Сидоров. — У меня солидная контора! Я знаешь сколько зарабатываю? — тут он спохватился, решив, что не стоит раскрывать коммерческие тайны даже друзьям. — Я много зарабатываю. Вся наша контора на мне держится!
Я не стал спорить. Владельцем автосервиса, где трудился Сидоров, числился какой-то армянин, постоянно проживавший в Самаре. Сидоров занимал должность управляющего и в действительности управлял работой сервиса, регулярно отправляя некоторые суммы в Самару. В том, что эта работа приносит самому Сидорову неплохие барыши, я не сомневался.
Как выяснилось позже, сомневался в этом сам Сидоров.
— Значит, у тебя все хорошо? — спросил я.
— Все отлично! — Сидоров выставил большой палец правой руки.
— Тебя не надо вытаскивать ни из какой темной истории?
— Нет.
— Давай по этому поводу выпьем, — решил я.
Сидоров внимательно проследил, чтобы я опрокинул в рот всю рюмку целиком, и пододвинул мне блюдце с кружками лимона.
— Закусывай, — ласково произнес он, и я снова насторожился.
— У тебя сейчас как с бабками? — будто невзначай осведомился Сидоров.
— С теми, что на тебя пялились у подъезда?
— Ну, не ломай комедию.
Я без ложной скромности выложил на стол содержимое своих карманов.
— Впечатляет?
Сидоров уважительно присвистнул. Я почувствовал, как мой авторитет в его глазах стремительно растет.
— Ты, блин, даешь! — сказал Сидоров и снова наполнил рюмки.
— Это только за один день, — похвастался я, не упомянув, что за две предыдущие недели не заработал ни рубля. Был, правда, аванс, что мне выдали в охранном агентстве «Статус», где я числился, но это действительно были копейки.
— Я всегда думал, что парень ты башковитый, — заявил Сидоров. После этого мы выпили еще по одной. — И я всегда не мог понять, почему такой башковитый парень все время сидит без бабок?
— У нас с тобой все долги списаны, — напомнил я. — За ремонт, что ты моей «Оке» сделал, я расплатился.
— Я не об этом, — брезгливо поморщился Сидоров. — За это мог бы и не платить, это ерунда... Я — вообще. Глобально. — Он вскинул руки и образовал нечто вроде круга. — Шаришь, о чем я?
— Пока нет, — признался я.
— Ты, блин, башковитый парень, — повторил Сидоров. — Ты мне помог, когда меня сволочи подставить хотели, срок впаять... И когда я тому козлу, гангстеру недоделанному, башку прошиб. Ты, блин, меня просто спас! Не забуду!
Он энергично затряс мою ладонь. Я кивал головой в такт этой тряске.
— Я тебя уважаю, — с чувством сказал Сидоров. — Поэтому я пришел именно к тебе. Чтобы рассказать тебе про одно дело.
— Вот с этого и нужно было начинать, — вздохнул я и отодвинул от себя рюмку, которую Сидоров успел в очередной раз наполнить.
— Мне лучше знать, с чего начинать! — возмутился Сидоров. — Это я же буду рассказывать, а не ты.
Глава 4
— И поэтому надо развиваться, понимаешь? Ты же не можешь всю жизнь ездить на своей «Оке»? Верно?
«Очень даже могу», — подумал я, но не стал опровергать Сидорова.
— Я тоже не могу всю жизнь кататься на своем драндулете. Верно?
— Ага, — согласился я. Под «драндулетом» Сидоров подразумевал свою «Ауди», подержанную, но выглядевшую и ездившую вполне прилично.
— Значит, надо что-то менять в этой жизни, — сделал вывод Сидоров. — В твоей жизни, в моей жизни...
Мне не очень понравилось, что Сидоров стал принимать решения насчет моей жизни. Но коньяк сделал меня терпеливым.
— Есть дело, — сказал Сидоров. — Дело, которое даст нам это... — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Даст нам развитие. И много бабок. Дело верное, сто десять процентов...
Тут я сообразил, что наша беседа зашла куда-то не туда.
— Сидоров, ты спятил? — поинтересовался я. — Ты что мне предлагаешь?
— Способ изменить твою жизнь, — проникновенно глядя мне в глаза, сказал Сидоров. — И мою тоже.
— Ограбить кого-нибудь собрался? — тоскливо спросил я. — На старое потянуло? И ради этого ты приперся ко мне посреди рабочего дня, разорился на коньяк, который ты терпеть не можешь? Все только из-за этого? Ты что, дурак? Ты меня первый день знаешь? Я когда-нибудь соглашался на такое?
Сидоров не ответил. Он шмыгнул носом, напоминавшим розовую картофелину средних размеров, поправил золотую цепочку с крестиком, что обвивала его крепкую шею, и продолжил:
— Если бы я предложил тебе ограбить водочный ларек, ты мог бы вытолкать меня к чертовой матери. И был бы прав! — Сидоров скромничал: вряд ли мне бы удалось вытолкать его за порог, правого или неправого. — Но речь идет о таких бабках... — Он смачно прищелкнул языком. — Речь идет о такой куче бабок, что ты просто сможешь после этого не работать. Понял? Не ра-бо-тать! — по складам произнес он.
— Миллион долларов? — скептически посмотрел я на Сидорова.
— Что? — не понял тот.
— Чтобы я никогда больше не работал и жил не хуже, чем теперь, мне понадобится миллион долларов. Если на двоих — два миллиона.
— Хер его знает, сколько там на доллары, — энтузиазм Сидорова несколько утих.
— В любом случае меня это не интересует.
— Ты меня даже не дослушал!
— Все и так понятно.
— Да что тебе понятно?!
— Мало того, что ты сам с катушек соскочил, ты еще и меня собрался потащить... Я в таких делах никогда не участвовал, да и тебе не дам. Я тебя два раза от тюрьмы спасал, а в третий раз ты сам туда
