Но он забыл. И пока его утомленные глаза смотрели, как Афанасьев осторожно трогал Настю за плечо, а потом, уже дав волю эмоциям, прижал к себе и что-то быстро сказал ей на ухо, за спиной Бондарева дверь открылась снова.
Он резко обернулся и мгновенно понял, кто и зачем. Но и Крест не терял времени даром.
Бондарев врезал по нему короткой очередью с бедра — Крест взвизгнул от боли, оставил на стене кровавый след, но уже миновал Бондарева и мчался к своей цели, вперед.
Бондарев вскинул автомат, но побоялся зацепить Настю или майора. Он крикнул:
— Настя!!!
Однако Настя — или это показалось утомленным глазам Бондарева — обернулась даже чуть раньше его крика. Крест мчался на нее, и в те немногие секунды, что оставались до столкновения, Бондарева потрясли глаза Насти. Она смотрела на приближающегося убийцу, и страха в ее зрачках было столько же, сколько у пассажира метро, наблюдающего, как поезд подходит к платформе.
Потом они столкнулись, и Бондарев, будучи не в силах ничего изменить, мог лишь слышать короткие вскрики боли.
Он различил три голоса.
Глава 44
Каждому свое
1
Маятник юркнул в лифт первым, а последним из его людей шел Большой Лева — вот ему-то и разрубило плечо автоматной очередью. Лева с воплем крутанулся на месте и этим кручением убил себя: вторая очередь через распахнувшийся чердачный люк снесла ему полголовы. Большой Лева рухнул, перегородив путь к лифту.
Морозова дернула Лену назад, потом перевернула тело одного из мертвых парней Маятника, вытащила из кармана его куртки пистолет, проверила обойму.
В этот момент сверху снова дали короткую очередь, от которой из ковровой дорожки полетели клочки. Морозова взвесила пистолет в руке, прицелилась и дважды выстрелила в сторону люка. Обмен любезностями состоялся.
— Что в тебе такого ценного, что за тобой присылают вертолет? — поинтересовалась она у Лены.
— Во мне ничего. Я всего лишь гарантия одной сделки, но, видимо, плохая гарантия...
— Что за сделка?
— Эти люди должны урегулировать все мои проблемы с Маятником и с Леваном. А взамен им должны передать одну вещь.
— Какую вещь?
— Не знаю. Женя не сказал. Они договаривались по телефону.
— Наверное, ценная вещь. И куда Женя за ней поехал?
— В Ростов, я думаю. Он сам из Ростова.
— Фамилия?
— Мезенцев.
— Возраст?
— Тридцать... пять? Или что-то около этого.
— Лапша, срочно пробей инфу на Евгения Мезенцева, — скомандовала Морозова. — Год рождения с шестьдесят восьмого по семьдесят второй. И если там есть Бондарев, пусть бежит сюда. Потому что тут уже десант высаживают!
— Это вы с кем разговаривали?
— Сама с собой. Так что твой Женя? Когда он должен был приехать? — Морозова разговаривала и держала на прицеле люк. Там пока наступило затишье.
— Он уехал почти месяц назад. Один раз позвонил, еще с дороги... И все. Мне нельзя было уходить из гостиницы, он ведь мог позвонить сюда. Но я ждала, ждала, и ничего не происходило. Никто больше не позвонил, и никто не приехал. Я не знаю, что случилось.
— Сейчас разберемся, — обнадежила ее Морозова. — Это как раз мое любимое занятие. Я очень не люблю непонятных событий, а у тебя целая куча такого добра. Так дело не пойдет...
Раздался внезапный металлический грохот, и Морозова озабоченно почесала стволом переносицу. Эти уроды наверху что-то делали, но вот только что?
— Лапша, мне не помешала бы сейчас моральная поддержка пары стволов, — сказала Морозова.
Потом она вдруг замерла на миг, посмотрела на пистолет в своей руке, на Лену и негромко поинтересовалась:
— Ты не обидишься, если я сделаю вот так?
И она приставила ствол к виску дочери Генерала.
2
Бондарев различил три голоса. И в каждом из них слышалась боль.
Майор Афанасьев сползал по стене вниз, зажимая руками живот и кривя рот в гримасе боли, которую он тщетно старался удержать в себе.
Крест отлетел от него назад так, словно был резиновым мячиком, ударившимся пол. Его развернуло на сто восемьдесят градусов, и Бондарев увидел, что на его сером свитере, посреди груди, темнеет размашистая буква Z, а точнее — три линии, похожие на эту букву. Бондареву на миг показалось, что эти линии дымятся, но ручаться бы за это он не стал, зато он поручился бы за то, что на теле Креста под свитером кровоточат точно такие же три линии. И это очень больно. Но кричал Крест все же в первую очередь не от боли, а от изумления и разочарования.
За его спиной Настя опускала дрожащие руки, которые несколько секунд назад резко взметнулись, чтобы отшвырнуть Креста.
— Пап... — прошептала она и наклонилась над Афанасьевым. — Ну зачем же ты...
Бондарев вскинул автомат, ловя ноги Креста на прицел, но тот уже пришел в себя и отпрыгнул в конец коридора, закрывшись Настей и майором. Он не думал убегать, он вытер нож о рукав свитера, поймал взгляд Бондарева и крикнул ему:
— Я все равно сделаю это... Ты мне не помеха!
Бондарев подумал, что Крест все еще не понимает, что главная опасность для него сейчас — это не Бондарев с автоматом.
Тем не менее Бондарев сказал:
— Постой-ка. Ты кое-что забыл. У меня есть одна вещь, которая тебе очень нужна.
Крест посмотрел на склонившуюся над отчимом Настю — девушка, казалось, совсем не обращала внимания на происходящее вокруг. Ее спина выглядела очень уязвимой, и Крест легкомысленно почувствовал себя хозяином положения.
— Что я забыл? Что за вещь? — спросил он.
— Твои кошки. Разве ты не хочешь узнать, что с ними?
Это был удар под дых.
— Ты!!! — Лицо Креста исказилось, как будто он только что столкнулся лицом к лицу с такой подлостью и низостью, о которой раньше и догадываться не мог. — Да как ты...?!!!!
— Я сложил их в мешок, мешок завязал, сверху присобачил гранату и натянул леску — если кто-то неправильно войдет в комнату, то мешок так рванет, что шерсть будет по всему району летать...
Крест глубоко вдохнул, будто собирался нырнуть.
— Где они?! Куда ты их дел?!!
— Три шага назад.
— Где они?!
— Три шага назад.
— Я тебя предупреждаю, если ты что-нибудь...
— Еще шаг...
— Предупреждаю...
— Еще...
— У нас с тобой будут личные счеты, а это...
