Оставив геолога и инженера работать, Тагл направился к доку. Инопланетный аппарат стоял, слегка покосившись, и выглядел до смешного маленьким между двумя шаттлами, замершими у стартовой линии в параллельных отсеках. В доке никого не было.
Пристегивая к рукам ускорители, Тагл не спускал глаз с ракеты. Разглядывая символы на ее металлической поверхности, он про себя подивился, что же они означали. Сама машина не могла ничего рассказать об инопланетянах, а ему хотелось знать о них все. Он хотел знать внешний вид, запахи, звук голоса тех, кто изменил целую планету. В мирах, не пригодных для жизни, беи создавали условия, благоприятствующие их работе, но они никогда не думали о том, чтобы перестроить саму природу.
Облетая ракету, Тагл приблизился к ее исковерканным крыльям и дотронулся до железной пластины, отошедшей от ее корпуса. Он коснулся рукой надписи и обвел ее пальцем. Одна его половина боялась, что миссия 'Дан тални' найдет на какой-нибудь планете потомков древних строителей. Другая его половина боялась, что этого не произойдет.
* * *
Бьер ти агн сидел перед терминалом в зале для переговоров. Тагл, так и не снявший с рук ускорителей, болтался в воздухе перед ним, но в его запахе не чувствовалось примеси злости. Штагн заговорил со спокойствием уверенного в своем превосходстве командира.
— Объясни, почему некоторые члены экипажа, включая и меня, неожиданно начали мыслить абстрактными понятиями?
Бьер медлил с ответом, мучимый страхом и тревожными предчувствиями.
— Кое у кого из беев связка между правым и левым полушариями мозга находится в дремлющем состоянии.
Тагл с мрачным удовлетворением отметил про себя неловкость в поведении Бьера. Он пока не собирался признаваться в своем статусе венья-агна, но надо было дать Бьеру понять, что он знал об окончательности и завершенности перехода на новый уровень и что это не причинило ему никакого вреда.
— И что же вызывает активизацию нервного канала?
— В условиях экстремального стресса в крови вырабатывается фермент, прочищающий закупоренные рецепторы, — ответил Бьер монотонным голосом.
— Всегда ли преобразование имеет характер мгновенного и законченного действия?
Бьер покачал головой:
— Нет. Процесс идет постепенно, пока не возникнет давления извне. Ни в ком... кроме тебя... не произошло полного переворота.
— Кто-нибудь еще на борту корабля подозревает о возможных изменениях?
— Сани эс ог.
Тагл напрягся. Он мог контролировать Бьера, но был бессилен заставить Сани хранить молчание. Ему оставалось только надеяться, что Сани знала об опасности распускать свой длинный язык в такой ситуации.
— Сколько всего насчитывается потенциальных венья-агнов?
— Тридцать процентов населения Хасу-дин.
— Я имею в виду на борту 'Дан тални'.
Бьер от волнения выпустил когти.
— Пятнадцать.
Тагл подпрыгнул на месте.
— Половина экипажа? Как Совет позволил скрытым венья-агнам участвовать в миссии, имеющей историческое значение?
— Потому что дю-агн не способен сделать правильный выбор и сориентироваться в области, выходящей за пределы его знаний и опыта.
— Объясни-ка поподробнее.
— Возможности мозга дю-агна ограничены, потому что он не воспринимает того, что ему неизвестно. Венья-агн может и будет размышлять над неизвестным, если есть даже ничтожная доля его вероятности.
Тагл уже испытал это на собственном примере, однако ему верилось с трудом, что дю-агн медиаторы дали добро на участие венья-агнов исключительно по этой причине.
— Был ли этот вопрос перед запуском корабля согласован со штагном?
Психолог кивнул.
Тагл продолжал:
— Почему именно скрытые венья-агны? Почему не обычные венья-агны?
— В дополнение к упомянутой мною причине миссия была к тому же экспериментом, — произнес Бьер ровным голосом. — Если бы факты оказались неоспоримыми, а ситуация ясной и понятной, то скрытые венья-агны никогда бы не проявили своих истинных наклонностей. Они бы по-прежнему действовали как нормальные аналитики. Но кризис вызвал пробуждение спящих клеток, и... — Бьер беспокойно ерзал в кресле.
— И что? — спросил Тагл нетерпеливо.
— Сдвиг в схеме мышления будет сдерживаться годами тренировок и устоявшимися среди аналитиков обычаями. Или... такова была моя гипотеза. Я думал, они станут размышлять о неизвестном, но отнесутся к подобным рассуждениям, как дю-агны. Но совсем не так, как я предполагал.
Тагл придвинулся к Бьеру. Он завис над ним и посмотрел на него сверху вниз:
— Почему?
Бьер съежился в кресле.
— Если бы не латентные венья-агны на борту корабля, аналитики обследовали бы планету, не обнаружили бы признаков разумных существ или вообще ничего интересного, и тем бы дело и кончилось. Вместо этого Стоша и Верда заметили что-то необъяснимое. Они изобрели теории, которые ничего не прояснили, но внесли смуту в ряды беев.
— Так только кажется, Бьер.
— Что ты хочешь сказать?
— Да, они заметили что-то необъяснимое, и сдвиг в их сознании сделал их действия непредсказуемыми. Они не избежали влияния активизировавшихся нервных связок в мозгу, но они и не смогли отказаться от привычек дю-агнов. Поэтому они поступили единственным возможным образом, чтобы защитить свою научную репутацию и Закон. Они исследовали каждый факт, чтобы убедиться, что они не упустили ничего по-настоящему важного.
— И они взвалили на тебя, штагн-джий, груз неподтвержденных данных! — Защищаясь, Бьер повысил голос: — Они воспользовались твоей склонностью к фантазиям, а фантазии могли привести к...
— Неверному решению из-за моего скрытого статуса венья-агна?
— Да.
— А поэтому ты и взял на себя смелость устранить опасность перегрузки моего мозга или моей смерти.
— Да, — подтвердил Бьер, не дрогнув. — Я думал, что шок от воздействия на твою измененную нервную структуру приведет к физической или умственной смерти. Я ошибся, но я должен был попытаться
— Зачем?
— Я не мог разрешить тебе погрузиться в транс для принятия решения, зная, что твоя голова засорена недоказанными теориями и догадками.
— Для бея ты слишком далеко зашел, — сказал Тагл, отодвигаясь назад. — И совершенно зря. Биопроцессы транса штагна не позволяют непроверенным данным смешаться с фактами.
В лице Бьера проскользнуло сомнение:
— Ты не можешь быть уверенным в этом, Тагл.
— Но я уверен. Я находился в трансе во время травмо-сона. Мозг штагна в состоянии транса отвергает любые неуместные и голословные утверждения.
Закрыв глаза, психолог вздохнул.
