Егоров положил трубку и, сидя в кресле, молча смотрел перед собой. Каким бы нелепым это не казалось, но он предвидел нечто подобное. Теперь главным было узнать, украдена книга Бруно или нет, и если украдена, то у кого она сейчас в руках.
— Профессор, кофе остынет, — крикнул с кухни Вовка.
— Какой, к черту, кофе!
— Ты не прав, профессор, — сказал Вовка и вышел из кухни. В ру-ках у него было полотенце. — Война войной, а обед по расписанию.
Стас поднялся из кресла. Вовка был прав. Пилить опилки было бессмысленно.
Во-первых, книга могла остаться в музее. Во-вторых, если ее все же украли… то нужно что-то делать, а не сидеть, пуская пузыри. По крайней мере, Луиджи должен объявиться и дать информацию. Он просто обязан появиться, кем бы он ни был на самом деле. А вот от того, что он скажет, будет зависеть многое.
— А скажи мне, милый ребенок, — спросил профессор, очищая яйцо от скорлупы, — ты не смог бы по своим каналам разузнать, что там и как?
— Попробовать можно, — ответил Вовка и отхлебнул горячего кофе, — только это не самый быстрый способ. Напрямую такие вопросы не задашь, тем более после моей и твоей встречи. А узнавать через обходные каналы — это время.
Как минимум часов тридцать — тридцать пять.
— Время… Что такое время, не знает никто. Егоров качнул головой и, поддев кусочек яйца ложечкой, отправил его в рот.
«Что-то уж и правда мистика какая-то получается, — рассуждал Стас за завтраком.
— Прямо как с черепом Никольского. Может, Луиджи правду сказал?»
— Ты можешь даже не сомневаться, я обязательно спрошу у кого надо, — с набитым ртом продолжал Вовка, — но… я думаю, мы раньше все узнаем от журналистов.
— Юрка! — крикнул Стас.
Вовка вздрогнул, и кофе из его чашки чуть выплеснулся на стол. Вовка недобро посмотрел на светящиеся глаза Стаса и поставил чашку.
— Знаешь что, профессор, отдыхать тебе надо. Я с тобой всего третий день, а уже почти заика.
— Ты гений, Вовка! Нам нужен Юрка Топорков.
Вовка замер.
— Точно, профессор… Я гений… Отец с ним встречался в марте. Топорков теперь заместитель главного редактора.
— Только как у него спросить, чтобы вопросов поменьше было, — в задумчивости сказал Егоров.
— Ты что, профессор, — улыбнулся Вовка. — Юра в таком деле за вознаграждение работать не будет. Его придется в долю брать.
— Ты думаешь? — по глазам Стаса можно было прочитать, что он не хочет кого-либо еще посвящать в происходящее.
Вовка был с ним согласен. Но только Юра… Не тот случай. Он однажды с ними в таком переплете был… и верить ему можно было как себе самому.
И после Италии с ним много еще чего произошло. Несмотря на то что он газетчик, Вовка мог руку дать на отсечение, что никто ни о чем не узнает.
— Я пошел звонить, — сказал Вовка и встал из-за стола.
Как и предполагалось, Топорков был просто счастлив от встречи, а секретарша сразу же получила четкое указание никого ни под каким предлогом не пускать и по телефону не соединять.
Старые друзья еще раз обнялись.
— Стас, — улыбался Юра, — как же давно я тебя не видел… лет шесть, наверное…
Да и Вовка за последние три года возмужа-ал. Скоро в большие шпиены выйдет.
Присаживайтесь, у меня тут есть…
Топорков подошел к шкафчику и открыл дверцу.
— Юрка, мы к тебе по делу, — сказал Стас, опускаясь на стул.
— Ну а что же… — Топорков как будто обиделся, — это только налоговый инспектор просто так заходит. В гости. А старые друзья — раз в пять лет и исключительно по делу.
— Тут такая катавасия приключилась… — продолжил Егоров, — помощь твоя нужна.
— Хм-хм-хм… — Юра хлопнул в ладоши, потер их, сел в свое кресло и, окинув друзей всевидящим оком, сказал: — Ну, рассказывайте. Во что вы наступили?
— Помнишь, когда мы были в Италии, там нам встретился монах? — спросил профессор. — Луиджи Бианчини.
— А как же, — ответил Топорков, пытаясь угадать, о чем пойдет разговор.
— Конечно, помню. Я, кстати, после Италии еще года три по ночам орал, пугал подружек.
— Так вот, он пришел ко мне на днях и сказал, что знает, где книга Бруно.
Та, что исчезла.
— «О свойствах времени».
— Правильно. Он сказал, что…
Стас вдруг подумал, что слово «пришелец» не самое удачное.
— Смелее профессор, — подбадривал Юра. — Демонов я уже видел. И чертей, можно сказать, гонял.
— Эту книгу ищет пришелец из параллельного мира. В ней записаны какие-то формулы о перемещении во времени и в пространстве. Эта книга не была утеряна, как считали историки. Бруно отправил ее в будущее, хотел спрятать от пришельцев.
— Путешествие в будущее невозможно, профессор, — неуверенно сказал Топорков.
— Будущего еще не существует.
Казалось, что заявление о визите пришельца его удивило меньше, чем возможность перемещения в будущее.
— Возможно, если идти не через время, а через пространство, — ответил Егоров. — Но это сейчас не главное. Главное, что книга в Москве. В нашем веке она впервые появилась…
— У нацистов, — опередил Стаса Топорков. Он знал почти все, что касалось книги Бруно, ведь после Италии он ее искал целых четыре года. — Они больше пяти лет вели исследования о возможности перемещения во времени.
— Откуда ты знаешь? — удивился профессор.
— Я все знаю, — Юра ответил любимой присказкой Стаса, чуть улыбнулся и продолжил уже с серьезным видом. — Но после войны книга снова пропала.
Я думаю, что американцы…
— Нет. После войны вместе с бежавшими нацистами она попала в Аргентину.
Самое главное, что каким-то образом получилось так, что сейчас никто не знает, ни что это за книга, ни кто ее написал. А два дня назад ее привезли в Москву на выставку в Историческом музее…
— Подожди. — Топорков чуть подался вперед. — Это ее сегодня ночью украли?
— Не исключено. Мы поэтому к тебе и пришли. Ты можешь помочь нам. Ведь у тебя связи, знакомства.
Топорков откинулся на спинку кресла и молча посмотрел сначала на Стаса, потом на Вовку.
— Набить бы вам… лицо, — с чувством произнес Юра.
— Мне нельзя, я при исполнении, — среагировал Вовка.
— Парень всю жизнь был прав, — Топорков кивнул на Вовку. — Ты злой, очкарик.
— Да. Не ангел, — согласился Егоров и, сняв очки, протер их носовым платком.
— Но это еще не все. Можно сказать, это только начало. Позавчера Вовка заметил за мной хвост и проверил номер машины.
— Оказалось, свои, эфэсбэшники, — вставил Вовка. — Мне объяснили, что Луиджи незаконно торгует антиквариатом и досье на него ведется уже четырнадцать лет. Просили держать язык за зубами, обещали, что за профессором следить больше не будут. Проверяли, мол, для профилактики, но, похоже, он и правда ни при чем, а его самого скоро вызовут на беседу. И как бы между прочим поинтересовались, не должен ли
