– Согласен.
– Веру Заботину скрывали по той же причине.
– Согласен.
– Тебя, Сытин, Я сразу же завербовал, и все материалы ты добывал по моим заданиям… Дадим тебе псевдоним «Алмаз».
– Неудобно как-то ходить в ментовских агентах, но и на это согласен… А когда о главном?
– О чем это?
– Об Арсении? Завтра утром его надо брать… Я бы, Шурик, и без тебя мог, но мне надо, чтоб всё по закону.
– Верно… Мы тут шкуру делим, а медведь еще в берлоге. Завтра в десять выезжаем в Красково.
Ван Гольд решил больше не рисковать… В прошлый раз он три часа сидел за кучей мусора в лесочке. Оттуда отлично были видны ворота в дом Арсения. Никто туда не входил и никто не выходил. Коттедж выглядел настолько пустынным, что он решился… Пауль прополз под забором, проскользнул мимо всех кустов и наклонился к окошку в подвал… Такой дикий провал! Арсений же не так часто заглядывал к Ромашкину. Не будь его в ту минуту, и все завершилось бы успешно… Хорошо, что, убегая, он успел засыпать дыру под забором. Арсений уже начал пролезать в неё, а Пауль горстями кидал песок, стараясь попасть в глаза, в уши, в нос…
На этот раз Ван Гольд решил не рисковать. Он устроил в куче мусора лежбище и накрылся рваными картонными коробками. Узкая амбразура позволяла четко видеть ворота дома Арсения… Пауль пойдет туда только тогда, когда хозяин надолго уедет.
К десяти утра голландский миллионер уснул. В куче мусора было так тепло, так тихо и уютно…
Сытин не пожалел, что обратился к Шурику Сухову. Тот не стал ломиться в закрытые ворота, а решил провести разведку… Машины были оставлены на соседней улице. Все притаились и ждали указаний.
Изображая пьяного грибника, Шурик заглянул в дом напротив Арсения и уже за забором предъявил свое грозное удостоверение…
Уже через пять минут вся бригада через заднюю калитку проникла в соседский дом. Он стоял очень удобно. Из окон второго этажа было прекрасно все видно… Вот ворота на участок Арсения, справа – сплошные заборы, слева – лесок, а перед ним куча мусора.
Штурмовать решили в полдень. И то, только в том случае, если хозяин проявит себя. Вдруг его вообще дома нет, вдруг он спустился к реке или пошел на станцию за пивом.
Но Арсений проявился. Без двадцати двенадцать он выскочил на полянку в красном спортивном костюме и стал бегать вокруг заброшенного огородика… Десятиминутная зарядка, и он опять нырнул в свой коттедж.
До штурма оставались секунды… Шурик поднял руку для отмашки, но вдруг на улице появилась машина. Она проехала до леса, развернулась и встала впритирку к воротам Арсения. Из неё вышли двое. Один был плохо виден, а второй – с фомкой. Федору всегда доставалась ломовая физическая работа… Он ковырнул всего три раза, и ворота открылись… Со входной дверью пришлось повозиться подольше – отмычки хорошие, но опыта маловато.
Шурик чувствовал, что все ждут его команды. Ну, не может русский человек без крепкого лидера…
– Значит так! Они вошли и пусть завязнут. Штурмовать начнем через пять минут… Я лично возьму Арсения, а вы вшестером вяжете этих двоих… С фомкой – Федор, а второй – Виктор. Я не ошибся?
Прошло время, и Шурик опять поднял руку, как спортивный судья на старте забега. Все напряглись, но…
Прямо из кучи мусора встал мятый заспанный бомж и кошачьими прыжками поскакал к воротам. Заглянул на участок и побежал к крыльцу. Здесь он остановился и задумался… Входить или не входить?
Последние два месяца Арсений находился в страшном напряжении. Этого почти не было видно внешне – ручки не дрожали, глазки не бегали. Но внутренняя пружина сжалась до предела, перекрутилась и могла лопнуть в любой момент… Вероятно, поэтому он так легко поверил Другову. А еще потому, что удалось получить синюю тетрадь, из-за которой всё стопорилось.
Весь вечер он сам листал её. Пытался читать, но ничего не понял… На ночь Арсений положил тетрадку на тумбочку, поближе к подушке. И помогло! По телу разлилась благодать и успокоение…
Давно уже такого не было – он проспал до одиннадцати. Не дрыхнул «без задних ног», а мирно спал – как младенец, как агнец божий, как невинная девушка. Спал без снов, без страха и упрека…
Утром захотелось сделать что-то хорошее, что-то правильное. Он решил на завтрак сварить овсяную кашу. Это будет маленький подвиг… Почему всё полезное так противно, а всё вкусное – наоборот?
А еще Арсений решил сделать зарядку или утреннюю пробежку на свежем воздухе. Он слышал, что за бугром многие миллионеры ведут здоровый образ жизни. Пора и ему привыкать…
Он вбежал к Ромашкину в красном спортивном костюме, в белой шапочке и с синей тетрадкой в руках – чистый патриот в цветах национального флага.
С горящими глазами Арсений протянул хозяину его ученые записки, схватил стул, поставил его под подвальным оконцем, сел и стал наблюдать… Вот Ромашкин в полном восторге листает тетрадку – обалдел от счастья! Вот он мечется между своих приборов, поправил часы, наклонился к тумбочке, схватил с кровати куртку и рванулся к двери…
Выбегая, Ромашкин с силой захлопнул дверь и сразу же придавил её доской, одной из тех, что после ремонта валялись в коридоре. Один конец дубины уперся в плинтус и это заклинило вход намертво… Теперь можно не торопиться – четыре минуты у него точно есть.
Он подошел к лестнице, собираясь подняться наверх, но оттуда на Ромашкина надвигались двое. Два звериных и до боли знакомых лица. Две рожи!
Попытка прорыва не удалась – ударом в челюсть Федя отбросил изобретателя на грязный пол подвального коридора… Сознание он не потерял, но все затуманилось, поплыло, как в замедленном кино… Вот Федор отбросил доску и распахнул дверь… Арсений выбежал и полез обниматься… Виктор крикнул что- то нецензурное, схватил за грудки хозяина дома и шмякнул его темечком о косяк…
Окончательно Ромашкин пришел в себя, когда Федор привязал его к стулу и нащупал в воротнике куртки что-то твердое.
– Смотри сюда, шеф! Здесь две горсти алмазов зашито. Это он, гнида, у нас воровал…
Совершенно машинально Ромашкин взглянул на будильник и заорал диким голосом – до взрыва оставалось чуть больше минуты.
Можно успеть! Надо только сообщить, как это отключается… Он собрался крикнуть: «Бомба», но Федя оказался проворней – на первом же слоге он впихнул в пасть Ромашкина четверть вафельного полотенца… А потому, что не надо орать! Федор считал, что лучше работать без крика и лишней крови – красиво и интеллигентно.
Ромашкин в последний раз оглядел комнату… Арсений лежал на кровати и мычал, приходя в себя… Виктор и Федор нависли над тумбочкой, вспарывая воротник куртки… Часы стояли на полочке и тикали.
На будильнике не было секундной стрелки и точное время определить невозможно. Непонятно, сколько осталось – десять секунд или двадцать?
Интуиция подсказала Шурику, что бомж, стоящий на крыльце, не совсем бомж. Раз у дома Арсения Хрекова собрались все участники событий, то по логике жизни должен был появиться и последний субъект – тот самый миллионер из Голландии с дурацким именем.
– Послушай, Сытин… Это Ван Гог?
– Ван Гольд!
– Какая разница? Важно, что он из Амстердама… Пора штурмовать, пока этот Ван не вмешался в дело. Лишний он тут в наших русских разборках… Приготовились!
Шурик выше прежнего поднял руку и через секунду дал отмашку с криком: «Вперед, орлы»!
Орлы вскочили с мест, и скрип отодвигаемых стульев слился с грохотом в доме Арсения.
Особняк подпрыгнул, но устоял… Изо всех окон первого этажа наружу полетели стекла, рамы, зановесочки… Входная дверь сорвалась с петель, ударилась в бомжа и вместе с ним спланировала на клумбу.
