– И всё с разными девочками?
– Бывает, что и с ними… Одному скучно!
– Значит ты, Илья, опытный… Вот и научишь меня чему-нибудь. А-то я совсем «чайник» в этих делах.
– Ой, не верю я, Заяц!.. Такие, как ты, долго в девках не сидят.
Вот так, болтая на увлекательные темы, они спустились вниз и встали на площадке над «Газовщиком».
Покинув «Хонду» они вышли на рельсы и пошли по шпалам в сторону Сочи…
Перед калиткой на пляж «Аркадии» Сорин остановился. Он поудобней закинул за спину сумку Зои, достал ключ и привычными движениями открыл замок.
Они спустились к самому морю.
Мадам Баланчина вынула из сумки плед, постелила его на прибрежной гальке и начала раздеваться. Делала она всё плавно и красиво.
Как балерина – без суеты и спешки.
Илья стоял чуть в стороне и восхищался буквально всем – и пластикой женского тела, и луной, которая освещала Зою со стороны моря, и скрипом влажной гальки, и шелестом ночного прибоя…
Он думал, что у нее, как и утром, под спортивным костюмом будет купальник – синий с искоркой… Но там не было ничего!
Баланчина неторопливо вошла в воду и поплыла, стараясь держаться рядом с серебристой лунной дорожкой.
На минуту Сорин остолбенел, а потом мигом сбросил с себя всё и поспешил догонять свою Зайку…
В это время Дэн уже вскрыл заднюю дверцу «Хонды», А Колян уже работал в салоне микроавтобуса.
У них было время!.. Зоя Павловна обещала задержать этого лоха на час… А что потом?
Если кейс не будет найден, то придется возле «Хонды» вырубить лоха, скрутить, бросить в салон и везти на улицу Джапаридзе… К дому с флюгером!
Зоя вышла из воды через десять минут… Полотенце было одно, и они торопливо вытирали друг друга, радуясь непонятно чему.
Потом она сказала, что ей холодно и попросила обнять покрепче…
Прошел час, а звонка от Дениса не было. Зоя поняла, что ребята кейс не нашли, и пора собираться и идти к «Хонде»…
Она одевалась и смотрела на Сорина почти с материнской любовью…
Жалко парнишку! Илюша очень милый мальчик. А через пять минут Колян подкрадется сзади и шмякнет его монтировкой по темечку.
Потом беднягу повезут к шефу и в подвале будут допрашивать, делая ему больно…
Зоя подумала, что Илья хороший человечек, но слишком нежный и беспечный. А в наше время выживают только хитрые, злые и жестокие!
Еще вчера днем Оксана получила ответ от своей знакомой из городской лаборатории. Все восемь проб оказались именно тем, что написано на тюбиках – где-то зубная паста, где-то вазелин, а где-то крем от веснушек.
И тогда Ксюшу осенило!
Ее сокурсник Роман Ложкин работал простым рентгенологом… Это то, что сейчас надо!
День был такой ясный, что никто не рвался просвечивать свои грудные клетки. Очереди у Ложкина не было вообще… Роман не очень понимал, что делает, но ему было очень приятно общаться с шальной Оксанкой Боровик.
Они привязали кожаный несессер с тюбиками к аппарату, вышли за свинцовую дверь, прицелились и вместе нажали копку… Через пять минут Ксюша держала в руках чуть влажный снимок.
Даже с учетом того, что все тубы были из легкого алюминия, можно было рассмотреть в нижней части инородные тела. Все разного размера – с вишневую косточку, с маленькую горошину или со спичечную головку.
Вечером Оксана позвонила из города Шмакову и попросила его задержаться. Она сказала, что приедет в «Аркадию» в девять часов для очень важного разговора.
Ксана думала, что это будет очень сложно. Но она быстро купила точно такой же кейс, а главное – точно такой же набор тюбиков, которые лежали в несессере, плотно прижавшись друг к другу.
Те же самые марки! Ту же зубную пасту, вазелин и всякие разные кремы… Все восемь штук!
Они понимали, что играют не в детские игры.
Артур запер дверь кабинета, а Оксана включила воду в умывальнике, который был спрятан за ширмой… Они начали разговор, но говорили только шепотом или жестами.
Первым делом Ксения выложила отрицательное заключение из лаборатории и тихо произнесла:
– Это не наркотики!
– Жаль! Хорошая версия сорвалась.
– Жаль?.. Нет, Артур! Сейчас ты скажешь другое.
И Оксана вынула кожаный футляр для тюбиков и рентгеновский снимок всего несессера.
Шмаков долго смотрел картинку на свет, а потом карандашом стал указывать на затемнения в тюбиках… Он посмотрел на Оксану и подмигнул ей:
– Оно?
– Оно!
– Ты, Оксана Львовна, не вскрывала тюбики?
– Как я могла без тебя?
– Тогда начнем?
– Начнем, Артур Олегович!
Он вытащил из стола большие листы бумаги, взял ножницы, пачку салфеток и белый медицинский лоток из зубоврачебного кабинета.
Артур открыл несессер и аккуратно разложил тюбики. Все восемь штук!..
Он почему-то начал с зубной пасты. Она привычней и легче отмывается… Шмаков отрезал алюминиевый задник тубы и начал выдавливать на бумагу широкий поток белой пасты.
Когда на листе образовалась ароматная колбаска, пахнущая мятой и чем-то кондитерским, Артур начал мыть пальцами эту субстанцию…
Наконец он выковырял две маленьких горошины, измазанные в белой пасте. Сразу бросил их в лоток и пошел отмывать.
Потом принес, протер зеленые «горошины» бумажной салфеткой и положил сверкающие камушки перед настольной лампой.
Оксана взяла один и попыталась рассмотреть.
– Изумруд!
– Да, он!.. В старые времена его называли смарагд.
– Артур, а он настоящий?
– Откуда я знаю! Тут и не всякий ювелир разберется.
– Артур, я включу компьютер… Хочу набрать в Поиске слово изумруд.
Пока ноутбук разогревался, включая защиту и расставляя по местам свои окна с иконками, Шмаков резал задники у тюбиков, выдавливал содержимое, выискивал камушки и отмывал их вместе с руками.
Наконец на тарелочке лежало шестнадцать изумрудов разной величины, а Оксана нашла нужный сайт и начала читать:
– Представляешь, хорошие изумруды дороже бриллиантов!
– Ксюша, ты посмотри, эти камушки у нас в России водятся?
– Есть, Артур! Но только в одном месте. На Урале, на реке Токовой… «Ермаковское месторождение».
– И сколько эта красота стоит?
– Так… Тут, Артур, надо бы взвесить. Все цены в каратах.
