– Готов.
– Зачем вы поехали в Париж?
– Нам надо было найти прибор, который изобрел Валентин Марков… Мы выкрали его. Он здесь, в чемодане, под полкой… Я могу его показать.
– Не надо. Это потом… Кто еще в Москве знает о вашей… миссии? О том, что Валентин Марков жив?
– Только один человек.
– Андрей Борзенко?
– Да.
– Это он вас послал?
– Да, он все финансировал.
– Вы ему должны были передать прибор.
– Это он так хотел. С этим прибором мы заставили бы его забыть о своих мечтах. Мы бы поставили его на место. Теперь мы всех поставим на место. Всех!
– Не надо так волноваться, Максим. Все будет хорошо… Борзенко для себя хотел купить эту вещицу?
– Говорил, что для себя, но мы знали, что у него есть покупатель.
– Кто это?
– Это страшный человек. Он очень богатый и очень… Влиятельный. Я даже боюсь произнести его имя.
– А написать?
– Что?
– Написать его имя не боишься?
– Нет. Написать могу.
– Тогда пишите. Оба пишите. Все с самого начала. Как узнали о приборе. Кто вам сказал, что Марков жив. Что вам поручал Борзенко. Все пишите. Подробно и быстро…
Уже поздно ночью, собрав 'сочинения на заданную тему', Олег покинул соседское купе, приказав его обитателям 'смирно сидеть у окна и ждать'.
Читать посреди ночи два многостраничных отчета не хотелось, да и необходимости в этом не было.
Олег опять взял микрофон и нажал на 'запись'. Теперь он говорил спокойно, хорошо поставленным голосом профессионального психотерапевта:
'Сейчас я забуду о Валентине Маркове… Я уже не знаю, кто это такой. Я не помню о приборе, который он изобрел. Я ничего не знаю о его жене Марине, о ее втором муже Игоре Гридине… Андрей Борзенко сам придумал какой-то прибор, которого никогда не было. Ничего не было… Теперь мы будем всегда любить детективное агентство 'Сова'. Мы все сделаем для него и его сотрудников…'
Последняя фраза развеселила Варвару, которая еле сдержалась, чтоб не помешать записи.
Она встала и вышла в коридор. Олег бы все равно ее сейчас выгнал – он уже все подготовил к очередному сеансу.
Поезд приближался к Москве. Когда они случайно встретились в коридоре, Олег понял, что Максим не узнает его… Впрочем, он же приказал забыть обо всем, что связано с Марковым. Значит и о нем. И о Варваре… Классная штука эта Омега!
Оставались последние метры… На платформе Олег заметил группу в касках и бронежилетах. Потом еще…
Олег притормозил Варвару, рвущуюся на выход. Они даже прошли через вагон-ресторан подальше от опасного места.
Когда они все же выбрались на платформу, увидели лишь спины своих вчерашних соседей. Наручников на них не надели, но каждого с двух сторон плотно опекали люди с автоматами.
А еще Олег увидел Савенкова и Дибича. Они шли в сторонке и что-то весело обсуждали. Очевидно, блестяще проведенную операцию…
– Я виноват, Варвара. Сильно испугал Савенкова, когда звонил из Парижа… Но все правильно. Если бы у нас ничего не получилось, самое время брать этих друзей… Теперь их часа через три отпустят. Никто же не знает, что спрашивать, а те – что отвечать. И рассказали бы, но не знают о чем. Все забыли!
В офисе «Совы» шло совещание. Трое участников операции сидели за большим столом, на котором не было ничего, кроме двух старых магнитофонов.
Олег завершил свой отчет:
– … Вчера был в фирме 'Щит'. Ни Вдовин, ни Ткач меня не узнали. Но когда я сказал им, что я из 'Совы', они начали себя вести… подобострастно. Даже противно… Бегали вокруг меня. Коньяк предлагали. И в тоне сплошное 'чего изволите?' Я сказал им, что задания будут потом, и ушел. А что? Вдруг пригодятся когда- нибудь… Потом встречался с Игорем Гридиным. Сказал ему, что буду представлять интересы его жены при разводе.
– И как он прореагировал? Тоже подобострастно?
– Именно, раболепски. Рад, что для него все закончилось разводом, а не тюрьмой… Потом я позвонил в Версаль. Успокоил молодоженов – никто в Москве о них не знает и искать не будет. Пусть живут спокойно.
– А они что говорили?
– Приглашали… Они на полном серьезе собираются свадьбу играть…
Савенков понимал, что теперь он должен сказать самые важные слова. Он начальник и ему принимать решение, что делать с этими черными ящиками, которые уже два часа стоят в центре стола и мозолят глаза.
Он вскочил и начал как маятник вышагивать вдоль окна.
Варвара и Олег смирно сидели и ждали… Они знали, что шеф находится в высшей стадии волнения. Сейчас он все обдумает, начнет размахивать руками и говорить громко, как на митинге.
– На свадьбу мы, конечно, поедем. Нет вопроса! Но ты скажи, Олег, если этот Гридин не согласился бы на развод? Ты думал об этом?
– Думал.
– И что бы ты тогда сделал?
– Применил бы Омегу…
– Вот! Здесь ответ, на все вопросы… Когда мы встречали на Белорусском вокзале ваших друзей, мне Дибич о своих бедах рассказал. Сидит у них на Петровке жулик. Точно знают, что десятки миллионов увел, а доказать могут лишь пару тысяч. Да и то – неуплата налогов! Вот он и отделается штрафом… Я это к чему? Сегодня и я об этой Омеге подумал. Поставил ее у Дибича и вызывай всех подряд: 'Что нехорошего натворил? Кайся! Где улики прячешь? Пиши списки своей банды…'
– Отличная мысль, шеф. Так мы через год всю преступность ликвидируем.
– Правильно… А потом – алкоголики, неверные супруги, грубияны… Мне, вот, очень музыка современная не нравится, металлисты всякие. Я бы их с удовольствием облучил – играйте, мол, спокойные мелодии… А кому-то не нравится, как избиратели, понимаешь, голосуют. Надо их направить в сторону углубления реформ.
– Так, что же делать?
– Не знаю, Олег… Ты говоришь, мы преступность ликвидируем? А почему сейчас у наших бритоголовых братков и оружие, и техника лучше, чем на Петровке?
– У преступников денег больше.
– Не только… Да и неважно 'почему'. Главное, что у них есть самое лучшее. Так почему им не раздобыть такую 'Омегу'… Идет такой пахан на допрос, а следователя уже обстреляли: 'Отпусти, начальник, и не о чем меня не спрашивай…' Вот тебе и борьба с преступностью. Как бы они нас не победили.
– Может быть, спрятать эту 'Омегу'?
– Не знаю, Олег. Даже для нас соблазн велик… А точно, что такую штуку никто кроме Маркова сможет сделать?
– Он так сказал.
– Хорошо… Дай, Олег, отвертку. Очень любопытно, что там внутри.
