– Погибли?
– Все трое!.. Теперь вам надо ехать в Боровск. Там все съемки без вас встали.
– Почему?
– Там такое произошло!.. Сначала мне Фурман дал большую роль, и мы с Ольгой начали сниматься. Но ментов взорвали, а ее похитили. Потом она бежала, а мы бросились в погоню за бандитами… Одним словом – все ждут вас в Боровске…
Ванда говорила все правильно, но не по делу. Не по тому делу, зачем они приехали в Киев… И Зуйко попытался разрулить ситуацию. Он открыл багажник, вытащил раскладной столик, три стула и массивную сумку. Разместив на поляне мебель, Зуйко подтянул поближе баул и открыл его.
– Девочки, накрывайте на стол. Здесь всё, что надо… Посидим, отдохнем. Тут такая природа – просто шепчет…
Слава все время держал в голове основную цель их приезда в Киев – только Дубровская могла дать ключ к шифру… Он помнил об этом, но застольную беседу, как опытный психолог, начал издалека.
– Я думаю, что нам надо ехать в больницу! Здоровье, Верочка – важнее всего!.. Вот вы недавно испытали шок. А то, что на вас нет царапин, ни о чем не говорит. Могла произойти встряска всего организма. И что-то где-то сдвинулось. В голове, например…
– Ты что это, Слава! Ты намекаешь, что я стала психом или шизиком?
– Ни в коем случае!.. Но могла возникнуть легкая амнезия. Это часто бывает, когда здесь помню, тут не помню, а здесь опять помню, но кое-что.
– Даже и не думайте! Я, ребята, всё помню!.. Проверяй, Слава! Ты спрашивай, а я отвечаю.
– Договорились, Вера. Но заметь, ты сама это предложила… Как ты пошла в первый класс – помнишь?
– Отлично помню… Сзади ранец, наверху два белых банта, а в руках три фиолетовых гладиолуса.
– Отлично, Вера… А как первый раз поцеловалась – помнишь?
– Во всех деталях!.. Это было в девятом классе. В конце мая мы пошли в поход с ночевкой. После ночного костра все разбрелись по парочкам… При свете луны он меня взял за талию, развернул, прижал и ткнулся губами в шею. Затем чмокнул выше, под ухом. А уж потом я сама вцепилась в его губы… Не помню только, как его звали.
– Верю, Вера! Здесь амнезии нет… А вот первая встреча с твоим мужем? Это помнишь?
– С каким мужем? С Глебом Бархановым? Так он мне и не муж пока.
– Нет, Вера, с другим, с законным. Ну с тем, который погиб.
– Ах, с Аркадием!.. Тут вообще история была. Два года назад я приехала в Москву. Иду себе утром по улице, а у меня шкет хватает сумочку и бежать. Аркадий видел все это, и за ним… Догнал! Отнял сумку, но в драке так порвал брюки, что трусы светились. Я предложила зашить. Он пригласил в свою квартиру и сразу начал приставать. Я стою у книжного шкафа, а он сзади подошел и схватил.
– Обнял?
– От всей души!.. Ну, я, как честная девушка, хватаю толстую книгу, разворачиваюсь и бах! Со всего размаха по башке… В этот день я у него ночевать осталась. Так и познакомились…
– А вот, Верочка, какой книгой вы его ударили. Не помните?.. Амнезия?
– Почему не помню! Это книга из десятитомника Алексея Толстого. Такие желтые тома – канареечного цвета. Они в той квартире на самом видном месте стоят… Вот Ванда там была. Она должна была их видеть.
– Я, может быть, и видела, но не обратила внимание. Я же не знала, на какой том надо смотреть.
– На шестой! Он самый толстый. В нем роман «Хмурое утро» и еще что-то… Мы потом с Аркашей шутили, что у нас от этой книги была яркая ночь, а не хмурое утро…
К адвокату Вронскому пришли четверо. По их суровым лицам было ясно, что разговор предстоит серьезный.
Возглавлял делегацию Лев Лощилин – старый знакомый Вронского. Он и вел эти короткие переговоры, строго держась в официальных рамках.
– Господин Вронский, вы поговорили с клиентом? Он в курсе дела?
– Да, Беркович знает, что бандиты погибли, а вещи пока не найдены.
– Это пока! Мы найдем их через несколько дней… И что тогда?
– Мой клиент готов все вещи выкупить, но, естественно, по разумной цене.
– Все вещи? Включая украденные из музеев?.. Не получится! И Мальтийский кубок, и другие криминальные раритеты возвращаем народу!
– Как? Это невозможно.
Лощилин ехидно взглянул на собеседника и выдержал паузу. Он вытащил портсигар, достал темную сигарету с золотым обрезом и неторопливо закурил.
– А вы наивный, как ребенок… Вернуть украденное можно всегда. Это дело техники. Мы можем подбросить вещи в Пушкинский музей. Или оставим их в камере хранения и позвоним в Эрмитаж… Теперь второе, Вронский! Все остальные вещи Беркович немедленно дарит музею.
– Какому?
– Историческому!
– Но…
– Никаких «но», Вронский! Иначе мы ославим Берковича, как скупщика краденного. А это – уголовная статья и потеря лица… Теперь третье! В нашей группе работали профессионалы. Они должны получить крупные премии. Сыщику Борису Кукину пятьдесят тысяч и эксперту Пшеничному – десять.
– Это в рублях?
Вронский спросил это очень искренне. Он был хороший адвокат, а это всегда артист… Лощилину пришлось выдержать еще одну паузу. Он опять неторопливо закурил и взглянул на собеседника. Но теперь уже не ехидно, а презрительно и даже зло.
– Еще один такой глупый вопрос, и я скажу, что эта сумма не в долларах, а в евро.
– Спокойно, Лощилин, я уже всё понял. Эта сумма в баксах!.. Мы с клиентом обсуждали и такую возможность. Он согласен… По всем трем пунктам!
Этого никто не ожидал, но Дубровская решила сразу ехать в Боровск. Зуйко с Вандой довезли ее до Харькова, посадили в поезд, проводили и прослезились.
Когда они уезжали из Киева, Верочка решила даже не заезжать в особняк Барханова. Оказалось, что накануне они крепко повздорили, и она надумала бросить богатого любовника. А тут еще удачно подвернулись бандиты с их похищением и съемки, где ее ждут. Вот она и решила уехать по-английски… Все это она объясняла в машине, изливая душу Ванде.
– Все богатые мужики – сволочи!
– Нет, Вера, не все.
– Да, не все, но большинство… Они думают, что деньги заменяют им всё и везде. И тут, и тут, и тут… Я имею ввиду: и ум, и душу, и сердце.
– Получается, что Барханов тебя не любил?
– Ой, Ванда, ты – как ребенок. Любил – не любил!.. Он мной владел! Он любил меня, как красивую машину, как дорогие часы, как пейзаж Шишкина на стене… Нет, лучше быть бедной, но счастливой, чем богатой и с Бархановым…
Веру они проводили вечером, а потом Слава всю ночь гнал усталого «Рено» в Москву. Войдя в квартиру Дубровской, Зуйко доплелся до дивана, свалился и заснул, не обращая внимания на хохот и шумную беседу.
В квартире их ждали.
Денис с Ольгой уже час тоскливо смотрели на книжные шкафы… Хитрая Ванда сообщила, что разгадка шифра в книге, которая у них перед глазами. Но ни автора, ни названия не сообщила. А на виду были сотни отличных книг. Покойный жулик Аркадий Дубровский был не просто таможенником, а человеком образованным и читающим.
Они не стали будить уставшего Вячеслава. Они уселись за стол, и только тогда гордая Ванда открыла шкаф и вытащила желтый том сочинений бывшего графа Алексея Толстого. Том номер шесть
