– Ваши документы, гражданин.
– Это оно почему? По какому такому праву? Я что – подозреваемый?
– Пока нет… Но я веду уголовное дело.
– Я не понял… Почему уголовное?
– Это дело об убийстве банкира Зелинского… Его убили вот именно здесь, у этих ворот.
– А вы кто?
– А я следователь, капитан Чумаков!.. И я могу задержать любого, кого захочу… Ваши документы, гражданин!.. Вы, кстати, где были в момент убийства?
Аркадий откровенно испугался.
Он моментально вытащил паспорт и протянул Чумакову. При этом он пытался проявить актерское мастерство и добродушно оправдывался:
– Зачем же сразу задерживать, товарищ капитан… Я просто обещал проводить Татьяну Игоревну. Это же не преступление?.. Я могу ехать, товарищ капитан?
– Чем занимаетесь, гражданин Бобров?
– Я артист… Вот моя визитная карточка с Мосфильма. Там все телефоны, включая домашний… Я могу ехать, господин Чумаков?.. У меня утром важная съемка.
– Да, артист, вы свободны… Пока я вас не задерживаю.
– Вот и отлично… Всего доброго, Татьяна Игоревна. Завтра встретимся и решим наш основной вопрос. Только действовать надо так, как мы договорились.
– Я все поняла, Аркадий.
Бобров побежал к желтой «Волге», где сидел таксист, который никогда не любил ночных смен… Он точно знал, что все пакости происходят перед рассветом.
Артист запихнул себя в машину и громко зашептал:
– Водитель, поехали, наконец! Назад в Москву… И так уже середина ночи…
Но таксиста не надо было подгонять. Он сорвался с места и, не разворачиваясь, помчался вперед, надеясь обогнуть поселок с другой стороны…
Свечка даже не ожидала, что у нее такие крепкие нервы.
Пока ее в машине везли через весь город, она не дергалась и не визжала.
Правда, ни того и ни другого она просто не могла сделать – вонючий кляп из нее вынули, но губы заклеили липкой лентой.
А сидела она на заднем сидении, накрепко придавленная двумя бугаями. Ей даже вспомнилась песня: «Слева кудри токаря, справа – кузнеца»… Но эти двое были с короткой стрижкой, как у нормальных братков. Типа – мы не хуже других!
Москву Светка знала плохо. Она даже не поняла, что ее из района Химкинского водохранилища по окраинам города вывозят на запад. Туда, где расположены элитные поселки типа Николиной Горы или Баксовки.
На последнем этапе на нее до самого подбородка натянули вязаную шапочку. Стало трудно дышать и совсем ничего не видно.
А потом ее, как мешок с картошкой, выволокли из машины. Затем бросили на траву… Она слышала тихие разговоры и скрип ворот или калитки.
Потом ее подняли и поволокли, прихватывая за все части тела… Не было смысла ни дергаться, ни возмущаться – они бы только крепче зажали и наставили синяков.
Ее несли, как бревно – ногами вперед.
По наклону тела и по постоянным рывкам стало ясно, что ее спускают вниз, в глубокий подвал…
В конце этой транспортной операции Свечку с трудом протиснули в дверной проем, бросили на диван, развязали и ушли.
Она сама сдернула шапочку и сорвала пластырь с губ.
…Это был вполне цивилизованный подвал. Двадцатиметровая комнатка с окошком под потолком. Кроме дивана здесь был шкаф, стол, стул и люстра.
Часов у Свечки не было, но она представляла, что сейчас около трех часов ночи. Надо бы спать, а спать не хотелось.
Свечка встала и попыталась размять затекшие конечности…
Она начала натурально проделывать школьные упражнения утренней зарядки.
Руки в стороны, ноги на уровне плеч и все такое прочее…
Спать совсем расхотелось.
Она села на диван и стала вспоминать хорошие эпизоды из своей жизни.
Самый приятный случился всего час назад, когда Гриша Горский отбросил за борт бокал, обнял ее со всех сторон, прижал к себе и начал целовать…
Это было блаженство!
От этих воспоминаний у Свечки закипела злость на похитителей…
Нашли, уроды, время для своих игр!.. Теперь они для неё смертельные враги. Она вырвется отсюда и начнет мстить этим ублюдкам…
Она отомстит и за себя! И за Гришу! И за прерванный поцелуй!
Светлана вскочила и начала рыскать по комнате, выискивая возможности для побега…
Дверь стальная и ее не вскрыть. Окошко высокое и очень узкое – даже если в него пролезет голова, то бедра не пройдут никак.
В распахнутом шкафу пылилось всякое барахло: разнокалиберная посуда, два одеяла, тулуп и пачки прошлогодних газет.
Пресса заинтересовала Свечку в первую очередь.
Хозяин этого дома получал журналы в конвертах, на которых был, естественно, адрес получателя…
Вот эта улица, вот этот дом!
Светка Горелова вырывала из конвертов нужный текст и прятала полоски бумаги в самые потайные места.
Потом для верности она выучила адрес наизусть: Московская область, Одинцовский район и так далее…
О похищении подруги Тигра ничего не сказала Чумакову. Она даже намекнула, что Свечка осталась ночевать у адвоката Горского…
И о том, что Гриша зверски избит, как боксерская груша, Татьяна тоже промолчала.
Для такого вранья было несколько причин.
Первая причина – была ночь, и ей очень хотелось спать. Не время для детальных разговоров.
Вторая причина в том, что Таня помнила, как Свечка велела не верить никому из мужчин, включая Руслана…
И, опять же, третье – храбрый Аркаша просил не сообщать милиции и обещал быстро вызволить Горелову… Он, конечно, артист, но ему хочется верить.
Но при всём при этом Аркадий Бобров – мужчина, хотя и актер…
А по правилам Свечки ему, как мужику, тоже нельзя верить.
Бред какой-то!
Голову сломать можно… Просто ребус какой-то и кроссворд! Просто абракадабра, нонсенс и замкнутый круг!..
Под эти дурные мысли молодая вдовушка мгновенно заснула.
А Руслан ночевал тоже в ее коттедже. Но не рядом, а в кабинете на привычном диване.
В восемь утра он переместился за стол и хотел позвонить нужным людям. Но не успел!.. Его мобильник начал играть бравурную мелодию…
Прежде чем ответить, Чумаков успел взглянуть на номер.
Его вызывал «Шальной», у которого, кстати, было нормальное имя, а не только агентурная кликуха, официально именуемая оперативным псевдонимом.
– Привет, Руслан. Это я… Узнал?
– Да, Федя… Ты чего так рано? Что-то случилось?
