– Нет!
– А там будут бандиты.
– Ну и что?
– Они злые и коварные!.. Давай так – ты меня проводишь, но в конце я пойду один… Но если меня убьют, тебе будет обидно, что ты меня не ласкала?
– Я тебя приласкала.
– Кулаком в глаз?.. Я вас понял, коварная! Я не дурак. Я когда-то Гамлета играл.
– Приласкала! Но не только кулаком… Я тебе, Аркаша, говорила приятные слова… Вот сейчас делаю примочки на скулу.
– Не сравнивай!.. Я хочу экстаза! Хочу полного слияния душ и тел… Это не примочки! Это совсем другое.
– Я тоже не дурочка. Всё понимаю… Ты, Аркадий, симпатичный. Но совсем другое можно только тогда, когда есть любовь.
– Танюша, а ты меня полюбишь?.. Ну, тогда, когда мы спасем Свечку?
– Я, Аркаша, очень постараюсь полюбить. Обещаю!.. Может быть, и получится что-нибудь.
Чумаков встретился с агентом в полночь.
Казалось, что в большом парке рядом с метро Фрунзенская горят всего три фонаря…
Руслан, нарушая конспирацию, подвел «Шального» к одному из них и там вручил кортик.
Удивительно, но агент проникся такой благодарностью, что готов был на любые подвиги.
Хоть сейчас в бой!..
Но этого пока не требовалось. Нужна была информация по Свечке. И самое важное – зачем ее украли? Где ее держат? Кто охраняет?
После торжественного вручения награды, когда «Шальной» совершенно серьезно поцеловал клинок кортика.
Они ушли в тень, в ночную мглу парка, где не видно лиц и не слышно тихих разговоров.
– Послушай, начальник, я узнал мало, но это кое-что важное!
– Слушаю тебя Федор.
– Я не знаю, где держат эту девку. Но я слышал, что тут в деле артист.
– Какой артист?
– Артист по имени Аркаша. Он не в штате у Сереброва, а так – гастролер, приходящая шестерка… Братва про него много хохм рассказывала. То он при одной сделке француза изображал. То вообще бомжем представлялся… «Папа» его не уважает, но очень ценит.
– Как фамилия актера?
– Не помню, но что-то на «Б»… И что-то звериное… Быков, Баранов или Бакланов.
– Бобров?
– Точно, Руслан! Его зовут Аркаша Бобров… Так вот, гражданин начальник, я краем уха слышал, что артист участвует в комбинации по жене банкира.
– По его вдове? По Татьяне Зелинской?
– Точно, капитан. Раз ее мужа замочили, то она теперь вдова… Я говорил, что у этой Татьяны прямо с яхты украли подружку. Где она – не знаю!.. Но только завтра актер спасет эту девку.
– Как это будет сделано?
– Я только слышал, что это будет театр! Много шума, стрельбы и ни одного жмурика.
Сутки Светлана провела в довольно сносных условиях.
Ее не били, не допрашивали, не домогались и отлично кормили пять раз в день…
Но вот прогулок не было! И Свечка не могла даже понять: где она – в лесу или в городе?
А весь остальной распорядок был похож на тюремный быт – окошко под потолком, одинокая кровать в маленькой подвальной комнате, кормежка через форточку в двери и параша в углу.
Если так сидеть три года – это кошмар и мука. А сутки – это отдых и даже, в некотором смысле, развлечение.
Все ее попытки вступить в переговоры с тюремщиками провалились…
У охранников всё делалось в высшей степени конспиративно.
Тот, кто пропихивал еду в дверную форточку молчал, как рыба на льду… Лицо этого гада прикрывала дверца окошка, прибитая с внешней стороны…
Даже руки «кормителя» были в перчатках.
Вначале за завтраком и полдником Свечка пыталась разговорить того, кто за дверью, но на обеде она демонстративно молчала, заявив в самом начале, что больше не будет метать бисер перед свиньями…
Хорошо сказала!
На следующий день неожиданно звякнул замок, и в камеру вошли трое в масках.
Они действовали как варвары!.. Двое схватили Светлану и в грубой форме уложили ее на кровать. А третий вынул из карманов мотки веревки толщиной в карандаш.
Она лежала на спине и активно дергалась, пытаясь вырваться. Но она не орала, вспоминая кляп из вонючей тряпки.
Чтоб удержать пленницу, двое мужиков просто навалились на нее сверху и, используя момент, крепко придерживали, щупали и мяли за все части тела.
А третий аккуратно вязал ноги у щиколоток и у коленей…
Потом вязал руки – у запястий и локти за спиной.
В последнюю очередь бандит показал ей белоснежный носовой платок.
Это было произведение искусства – кусочек батиста в кружевах, с вензелями и вышитой розочкой в углу.
Свечка закричала, что будет молчать, что она против любого кляпа. Но уже первая гласная буква заставила ее раскрыть рот настолько, что бандит ловко запихнул в нее весь платок вместе с вензелями.
В конце концов, ей завязали глаза, потащили по коридорам и лестницам, загрузли в машину и повезли.
Ей казалось, что ее везут в маленьком грузовичке, типа «Газели». Она, как бревно, лежала на ребристом металлическом полу кузова и иногда перекатывалась от одного борта к другому.
С какого-то момента началась нормальная русская дорога с колдобинами, рытвинами и ухабами… Светлану подбрасывало вверх и кидало в разные стороны.
Она уже перестала думать, что где-то может появиться синяк…
Она точно знала, что вся будет в синяках.
Машина встала неожиданно…
Лязгнули засовы, кто-то открыл задний борт, после чего состоялся вынос тела…
Ее несли двое. Они волокли красивую девушку, как предмет, не очень удобный для переноски… Один парень прихватил ее чуть пониже груди, а второй – чуть повыше колен.
У братков не было опыта такой работы. Они всю дорогу сбивались с шага и крутили Светку, как гармошку – то сдвигая меха, то раздувая их…
У Свечки работал слух и обоняние.
Она чувствовала, что ее спустили вниз и несут по пустому, сырому и вонючему подвалу…
Ее волокли долго. Ее несколько раз протаскивали через дверные проемы и уносили всё дальше от входа.
Наконец процессия остановилась…
Свечка представила, что рядом глубокая яма, куда ее сбросят и там закопают. Или хуже того – зальют цементом.
Но нет!..
Заскрипели большие бумажные пакеты и зашуршали пустые мешки. В сыром воздухе разнесся специфический запах удобрений или какой-то химии для травли вредителей…
Вероятно, что третий сопровождающий готовил для нее ложе.
Потом уставшие переносчики тела Свечки сбросили ее в кучу вонючего мусора, в эти самые скрипящие
