очередь, произошла от древней коренной расы, предшественницы как белых, так и желтых народов. Стратц объявил лапландцев метаморфической (бело-желтой) расой. В 1906 г. Ренато Бьясутти выступил против этого определения в применении к современным народам, причислив их к «протоморфическому» типу, так как, по его мнению, эти давно установившиеся группы проявили небольшую склонность к изменению, а само их географическое положение давало гарантию расовой чистоты. Это, конечно, относится и к лапландцам. Они были менее примитивными, чем другие народы, но они занимали глухие места Европы, будучи вытесненными туда. Бьясутти считал их «древним эндемическим образцом, развившимся в особых условиях изоляции» арктической тундры.
Швейцарский этнолог Жорж Монтандон представил свою известную теорию ологенезиса: человеческая отправная точка была глобальной, в том смысле, что одна ветвь данного вида достигает некоторой точки развития, а затем исчезает, порождая две новые происходящие от него формы. Очевидно, что по прошествии многих тысяч лет человеческой истории возникает огромное количество расовых типов, а сохраняются только некоторые. С точки зрения Монтандона, лапланоиды и европеоиды образуют два побочных продукта первоначальной европеоидной расы. Более точно, лапланоиды представляют собой ранее развившийся элемент этого двойного результата, а европеоиды являются более поздним. Монтандон исследовал происхождение лапландцев с точки зрения их материальной и духовной культуры, в свете пути, проделанного айнами, жителями Сахалина и Иесо (ныне остров Хоккайдо).
Его теория внесла важный вклад в изучение арктических культур.
Устаревшая теория Стратца, которая делала лапландцев потомками столкновения между белой, желтой и метаморфической расами, была отвергнута последующими авторитетными учеными. Но затем, в некоторых пределах, она снова была воскрешена шведом К.Б. Виклундом, который признавал возможности выживания одной примитивной ветви исчезнувшей расы, в которой были смешаны палеоазиатские и палеоевропейские черты. Другими словами, он полагал, что группа племен с таким происхождением была остановлена каким-то природным явлением, подобным последнему ледниковому периоду, и осталась заключенной в пределах ограниченной области, например Северной Скандинавии. Отрезанная от всех контактов с другими народами, она оставалась там в течение тысяч лет и выжила.
К.Е. Шринер утверждал, что лапландцы принадлежат к древней расе, которая породила азиатские и альпийские народы. Ему возражали другие ученые, подвергая сомнению обоснованность его классификации этих двух типов по группе крови. И его противники были правы: более современные исследования показали, что подобия в группе крови не обязательно доказывают кровное родство между народами, которые географически являются далекими друг от друга.
Во втором издании своих работ (1937 г.) Э. фон Эйкстедт дал общую картину различных народов, определяя четыре типа (брахиморфных) групп. В первый он включает альпийские народы и лапландцев. Это знаменует собой возвращение к взглядам более ранних авторитетов, но все еще оставляет без ответа самый важный вопрос: имеем ли мы право полагать, что изолированные альпийские этнические группы, все еще живущие в горных цепях Европы, одинаково древнего происхождения, что и оленеводческие народы Скандинавии?
Б. Лундман провел ряд исследований по вопросам расового происхождения. Исследовав группы крови, он пришел к выводу, что лапландцы – западноевропейского происхождения, с той оговоркой, что жители Восточной Лапландии (Кольский полуостров и территория России), возможно, имеют некоторую примесь самоедов. Стоит также отметить, что Лундман бросил некоторую тень сомнения на теорию происхождения лапландцев Виклунда, связанную с «временным проживанием зимой» в Скандинавии во время ледникового периода. Он скорее склоняется к убеждению, что впервые они пришли на север вслед за отступающим ледником.
Итак, суть современной теории о лапландских истоках заключается в том, что они имеют некоторую этническую связь с альпийскими народами и с различными группами, которые все еще обладают многими доарийскими характеристиками по причине своей географической изолированности и до сегодняшнего времени сохраняются в Европе. Бьясутти, по крайней мере хронологически, сказал последнее слово. Он полагает, что лапландский народ является «в заметной степени автономным; его отличия можно отнести к особенностям окружающей среды». Другими словами, лапландцы – другие; условия их жизни на дальнем севере невообразимо далеки от наших собственных, и их внешний вид напоминает о более древнем мире. Но при всем этом они укоренены в более великой ветви европеоидных народов.
Подписи к фотографиям
1. Наскальный рисунок в районе Флатрует (вблизи Миттадалена, шведская Лапландия). В центре – два лося, а выше и ниже – северные олени. Те, что наверху, частично перекрываются.
2. Деревянные изделия с Кольского полуострова (Россия) с изображением северного оленя с рогами преувеличенного размера. Подобный художественный прием обнаружен в магдаленском искусстве палеолитической эпохи. Отверстия в этом щите говорят о том, что некогда его подвешивали как украшение. Находится в Нордическом музее, Стокгольм.
3. Сосуд, показанный в Нордическом музее, Стокгольм. В верхнем ряду сосуды для молока; во втором – чашки; в третьем – блюда для сыра с традиционным украшением, мало чем отличающимся от образцов, обнаруживаемых у некоторых арктико- азиатских народов; центральный мотив лапландской декоративной темы – обычно крест. Нижний ряд: две бутылки и различные кувшины. Все эти сосуды изготовлены из древесины.
4. Лапландские лыжи в Нордическом музее, Стокгольм. Слева: две доисторические лыжи, обнаруженные в Ломсьёкулене и Саттайарви, датируемые между 1500-м и 1200 гг. до н. э. на основе анализа пыльцы растений. Пять более современных лыж: справа более длинные, более узкие и не приподнятые в центре для ступни. Однако лапландские лыжи всех эпох имеют одну общую особенность, а именно заостренность с обоих концов.
5. Женщина в лапландском костюме в старинном стиле в Фьелхейме, район Риастен, Норвегия. Жесткий, высокий воротник открыт спереди, и есть прижимающий шнурок. Некоторые из металлических украшений имеют немного прикрепленных колокольчиков, которые носят многие степные народы с самых древних времен. Скифы Южной России и Сибири в V—IV вв. до н. э. украшали свою одежду подобными небольшими металлическими бляшками, с выгравированными на них изображениями животных.
6. Лапландец, известный своим мастерством в охоте на волков в Глене, Северная Швеция. На волков охотятся всякий раз, когда в этом возникает необходимость. Если они слишком близко подойдут к деревне, пастух оленей наденет пару лыж и пойдет за ними, вооруженный своего рода окантованной железом пикой, а в критическом случае просто с лыжными палками, которые для этой цели часто имеют железные наконечники.
7. Старая лапландская женщина, продающая на рынке в Северной Норвегии шкуры.
8. Более чистые лапландские типы не имеют никаких следов монгольских черт. Глаза, открытые обычным европейским образом, нос хорошо сформирован, не толстый и (лапландская черта) закруглен на конце.
9. Невеста и жених по пути на свадьбу. Жених – простоволосый; невеста – в головном уборе ее местности. Согласно древней традиции, подружки невесты одеты в большие белые платки с длинной бахромой, которые покрывают их голову ниже берета и спадают на плечи.
10. Лапландец из Каресуандо, деревни на финско-шведской границе к северу от 68-й параллели, сфотографированный в Ритцемьёкке, который находится южнее. Многие лапландцы имеют обыкновение мигрировать со своими оленями из Швеции в Норвегию, но с закрытием границ несколько десятилетий назад они были вынуждены находить новые пастбища, чтобы позволить животным продолжить свои сезонные миграции между горами и равнинами. Они нашли соответствующий путь к югу от своего родного района.
11. Селекционер северного оленя из Аггойокка, в лапландском районе Сааривуома, в зимней накидке из кожи древнего образца; воротник сделан из самого мягкого и самого теплого меха – меха молодого северного оленя.
