земли.
«Сова» появилась на свет два года назад. В тот момент преуспевающий предприниматель Сергей Павленко попал под пресс опытных шантажистов и решил создать «собственное» детективное агентство. А доверить свои тайны он не мог первому попавшемуся, вот и привлек к этому делу своего старого школьного друга. Тем более, что Игорь Савенков был специалистом – полковник запаса, двадцать пять лет оттрубил в спецслужбах, познал все тонкости этой хитрой деятельности.
С тех пор «Сова» работала с переменным успехом. То есть, переменным был не успех, а сама работа – маловато клиентов. На рекламу вообще не тратились. Павленко подкармливал своих детективов и берег их для себя и своих связей… Лишь иногда Савенков брался за дела, которые «случайно» оказывались на его пути…
«Спасти огород будет очень трудно. Придется завозить торф, песок. Еще лучше – договориться с соседней фермой… Интересно, работники этого коровника основной доход получают от молока или от этого ароматного удобрения?»
Нагрузив глиной два огромных ведра, Савенков воткнул в землю лопату, сделал несколько поворотов, разминая спину и глубоко вдохнул, готовясь к очередному рейсу. Но его трудовой порыв был остановлен чуть слышным криком какого-то мужчины, который скачками пробирался вдоль канавы по рыжим холмам, выросшим на месте бывшей улицы. Он приближался со стороны заходящего солнца и Савенков узнал его только тогда, когда он, перепрыгнув последнее препятствие, оказался на участке. Сергей Павленко был очень возбужден. Впрочем, это почти обычное его состояние.
Гость сразу потащил Савенкова на веранду, где стоял стол, стулья и, главное, была посуда, та, в которую можно разлить коньяк. Во время своего бега по кочкам Павленко больше всего опасался за фляжку и теперь торжественно выставил настоящую армянскую жидкость на стол. Ничего, нормально. Савенков давно привык, что Павленко никогда не ведет серьезные разговоры всухую. Правда, работа у Сергея Сергеевича была такая, что каждый день случалось минимум две-три важных беседы.
Павленко знал правила приличия. К делу он перешел, когда задал несколько общих вопросов: о семье, о погоде, о видах на урожай.
– Как, Игорь, наша «Сова» поживает?
– В режиме ожидания.
– И ребята все на месте?
– Почти… Олег Крылов, Марфин, Варвара. Все рвутся в бой, товарищ начальник.
– Это хорошо… Будет бой! Я это чувствую. Печенкой чую. Пока только цветочки, но скоро такое начнется…
– Уже интересно… Давай, Павленко, подробности. Про эти самые цветочки.
– Я, Игорь, знаешь… Я того… Я в Думу буду выбираться. По Юго – Западному округу. Я две недели назад в партию вступил, в блок «Обновление»…
Повисла пауза… Павленко ждал бурной реакции на свое сообщение, ждал одобрения, вопросов, заверений в поддержке. Но Савенков молчал. Очень не хотелось огорчать друга. Да и в голову приходили лишь тривиальные затасканные фразы: «Политика – грязное дело. Завтра же тебя начнут дерьмом обливать со всех сторон. Тебе-то зачем это надо?»
Кроме того, Савенков знал, что Павленко уже не отговорить. Он самолюбив и упрям, как любой уроженец Полтавы. И еще – он авантюрист. Ему уже давно надоело просто строить дома и делать на этом большие деньги. И скучно просто так тратить эти деньги на стандартные удовольствия – на машины, поездки, рестораны, украшения для жены. Ему нужны новые и непременно острые ощущения. Он жаждет риска, борьбы и победы… В конце концов, битва за депутатский мандат не самое гнусное занятие. Можно и поддержать. Повеселимся…
– Одобряю, Сергей… И блок выбрал самый подходящий. Центристы. Ни с правыми, ни с левыми. Ни с правительством, но и не с люмпенами. Очень перспективная партия.
– Спасибо, Игорь. Я был уверен, что ты одобришь… Я же не из-за денег туда иду. Ты меня знаешь. Мне пока своих бабок хватает… За державу, понимаешь, обидно!
– Всем обидно… Ты жди, Павленко. Тебя есть, за что зацепить. И моральный облик и прочее… Скоро твои противники за тебя возьмутся. Со всех сторон начнут просвечивать.
– Уже начали. Мне вчера очень странный телефонный звонок был… Собирайся. Едем в Москву. Вечером у меня штаб собирается. Имидж мой править будут, рекламу предлагать, тексты моих речей. Ерунда все это. Ты будешь самый главный – контрразведки, безопасность, противодействие противнику. Смять их всех надо, раздавить! Ты знаешь, кто мой основной соперник будет? Карасев из правительственного блока. Журналист бывший. Герой чеченской компании.
– Это тот, что лихо из плена бежал? Машину, кажется, угнал и еще одного заложника прихватил?
– Вот, вот! Рембо он, а не Карасев. Народ таких любит. Наградил господь соперником… Это тот еще карась. Это акула, а не карась… Поехали.
Уже в машине Павленко рассказал о странном звонке. Не было ни угроз, ни ругани. Всего несколько вкрадчивых фраз, но Павленко испугался: «Это Феникс? Только вы не волнуйтесь, Сергей Сергеевич. Все будет хорошо, если будете слушать меня. Мы в вас верим… Я позвоню через недельку. Для удобства – называйте меня Парнасом».
Это можно было бы принять за розыгрыш, за глупую шутку. Наплевать и забыть. Все так, если бы не одно слово… Еще будучи студентом Павленко попался на перепродаже джинсов. Тогда это называлось громким словом «спекуляция». Как минимум грозило исключение из института… Его притащили в штаб комсомольского оперотряда и заперли в пустой комнате. Через час туда прибежал шустрый дядечка и начал задушевную беседу… Еще через час Павленко понял, что это сотрудник КГБ и что он предлагает стать «стукачом»… А через два часа на свет появилась подписка о сотрудничестве. Под текстом стояла дата и имя – «Феникс», теперь на долгие годы ставшее агентурной кличкой, псевдонимом Павленко.
Выскочивший на свободу молодой студент МИСИ Сережа Павленко решил, что легко отделался. Очень не хотелось получить срок из-за пары потертых американских штанов. А подписка – это так, это бумажка. Поиграли в шпионов и забыли.
Но через неделю в общежитии провели обыск. И именно у тех ребят – любителей «самиздата», кого мельком упомянул в разговоре Павленко… На очередной встрече он получил устную благодарность за «активную гражданскую позицию». Очередное сообщение было предложено написать от третьего лица. Например так: «Феникс сообщает, что доцент петров грубо отзывался о…»
Павленко всячески увиливал от встреч, сочинял «липу» или выдавал пустышки. За десять лет он часто менял места работы и, соответственно, менялись оперработники, передававшие его на связь из одного райотдела в другой. Наконец он так всем надоел, что был «исключен из агентурной сети с отбором подписки о неразглашении…»
Об этих грехах молодости можно было бы и забыть. Но уж слишком часто стали мелькать на телеканале две знакомые физиономии. Тогда в Госстрое никто не мог предположить, что из этих склочников получатся видные реформаторы… Когда они прошли по «шкуркам» Феникса, один получил строгача по партийной линии, а другого на пять лет отвели от загранпоездок… Пустяк! Не посадили же их, не расстреляли.
Когда Павленко видел на экране своих крестников, его начинала терзать совесть. Особенно, если он был в трезвом виде. Поэтому он стал реже смотреть телевизор и чаще пить. Совесть постепенно успокоилась. Но после вчерашнего звонка появился страх.
Савенков в общих чертах знал историю «стукача Павленко». Знал и не осуждал. Как профессионал, он очень уважительно относился к агентуре. Она иногда не то говорила. Но в этом виноваты те, кто ее спрашивал, и те, кто заставлял об этом спрашивать…
Спецслужбы – острый и опасный инструмент. Как топор – можно избу построить, а можно и голову срубить. Думать надо, кому его в руки давать… Есть еще способ: затупить этот топор или вообще выбросить. Тогда голова будет цела, но уж живи в пещере, без избы…
Савенков почувствовал, что звонок действительно серьезный и впереди их ждет интересная игра:
– Значит он Парнасом назвался? Гора богов и муз… посмотреть бы на этого бога… Так, Павленко, начнем с техники. Определитель на твой телефон поставим. Качественный – без всяких шипов и щелчков. Потом запишем его голос… И дай мне фамилии всех твоих оперов. Всех, у кого ты на связи состоял. Каждый из них мог… И не переживай ты так из-за этого Парнаса. Все только начинается. Пока это действительно –
