Синхрофазотрон и без тебя покрутится.
Через месяц была свадьба, а дней через десять случилась первая брачная ночь. Вторую Татьяне пришлось ждать еще три недели… В таком режиме она мыкалась со Званцевым три года.
Развод оказался делом простым. Судья, к которой обратилась Татьяна, поняла все сразу:
– Из Протвино?
– Да.
– Муж физик?
– Да.
– Облученный?
– Не совсем.
– Вот и мой первый муж был «не совсем». Раз в месяц и привет… Не волнуйтесь, Татьяна Сергеевна. Разведу вас быстро и с огромным удовольствием.
Поскольку с физиками было все ясно, в поисках нового мужа Татьяна устроилась на работу в Серпухове. Не Москва, но зато близко – всего двадцать минут от так обидевшего ее городка облученных ученых.
Должность была маленькая, но в Горисполкоме, куда толпами шли просители разного возраста и семейного положения. Выбор был хороший. Но Татьяна не торопилась. Кандидатов в мужья она подбирала тщательно. Особенно по тому параметру, на котором обожглась в первый раз…
Со вторым своим мужем Татьяна была знакома до свадьбы три месяца. В первый же вечер отпали всякие сомнения – от физики ее будущий жених был далек… Подходило и все остальное. Не красавец – значит не будут на шею вешаться конкурентки. Работает где-то в сфере торговли, значит, денежный. Трижды разведенный, значит, искал только ее.
Не обратила она внимания и на три недельных командировки за столь короткий период знакомства. Но именно это оказалось самым важным. Сразу в день свадьбы началась его очередная «командировка». Молодой муж не просыхал ровно неделю. Зато потом начались упоительные дни. Ровно двадцать три дня, оставшиеся от медового месяца. И снова недельный запой… Он с такой точностью выдерживал свой график, что вскоре Татьяна могла составить расписание «командировок» на год вперед…
Любая бы другая категорически разозлилась на мужчин, которые не дают разгореться ее семейному очагу. Но Татьяна была патологическая оптимистка. Из тех, для кого очередное поражение только укрепляет азарт и веру в грядущую победу… Ей показалось, что уж теперь она знает все возможные недостатки мужчин. Это была принципиальная ошибка. Все женихи одинаково хороши, но у каждого мужа свои собственные неповторимые заскоки.
Третий муж не имел пороков, свойственных первым двум. По части алкоголя он был малоактивен, а по части секса активен, и даже слишком. Через три месяца после свадьбы Татьяна поняла, что ее новый непорочный муж ловелас. Это по-французски. Проще – элементарный бабник.
Даже заловив его на месте очередного преступления, Татьяна ограничилась лишь легким скандалом без битья посуды. Бросать третьего мужа не входило в ее планы. Она решила бороться. Но перед боем всегда нужна разведка.
Через год слежки Татьяна установила, что муж изменяет ей часто, но не душой, а лишь телом. Никаких привязанностей к очередным подругам он не испытывал. Этот завоеватель доводил дело до постели и сразу же терял интерес к побежденной… Далее – каждая следующая жертва разительно отличалась от предыдущей. Худенькая сменяла толстушку, брюнетка блондинку, умная дуру.
Полученная информация обнадеживала. Был составлен план наступления и Татьяна начала действовать. Она прикупила набор выходивших тогда из моды париков. Достала белье всех форм и расцветок – от розового с начесом до черного с кружевом. И еще – множество мелочей, включая перламутровую помаду, накладные ресницы и очки с простыми стеклами.
Теперь ее благоверный каждый месяц получал новую жену. Она менялась не только внешне, но и в манере общения. Главное – она перестала отдаваться мужу по первому требованию. Нравится быть завоевателем – распуши хвост и трудись. Иногда Татьяне удавалось не сдаваться по нескольку часов, зато она видела, что он искренне удовлетворен победой.
Хитрость удалась. Игра продолжалась почти полтора года и Татьяна расслабилась. Надоело изображать недотрогу, замучили парики и вообще обоим стало скучно притворяться. Муж начал снова выходить на охоту, а Татьяна пошла оформлять развод и провела это мероприятие быстро и четко – сказывался опыт…
Последнего мужа, Виктора Пронина, она решила воспитать сама. Еще до свадьбы Татьяна потребовала: «Стань таким, как я хочу». Он согласился. И даже старался… Несколько лет она его шлифовала, а этот урод так скоропостижно и позорно бежал. И когда? До идеала ему оставалось всего ничего… Хорошо, хоть паспорт при побеге не успел захватить. Теперь с этим паспортом в поселке Веселое у ее грузинской подруги Тамары Пипия проживает очередной кандидат в мужья – Глеб Славин.
Все мужики не без недостатков. Теперь Татьяна это знала наверняка. У Глеба их было мало. На сегодняшний день всего два. Первое – женат. Но это лишь техническая деталь. Второе сложное. Славин вдруг ударился в бега. Найти его не проблема. Надо еще успокоить тех, кто за ним гоняется. Сколько этих лихих ребят? И все ли так грозно утюгами грозят?
Уже засыпая, Татьяна с улыбкой подумала об Олеге: «Славный мальчик. Как он меня испугался! Зря. Он мне сейчас не нужен… Разве что, как тренировочный объект. Нельзя мне терять квалификацию…»
В Адлер они прибыли во второй половине дня. До дома Тамары Пипия было всего два-три километра. Татьяна не называла Олегу адрес до самого последнего момента. Но уже на стоянке такси оба поняли, что секрета можно было и не делать – справа море, слева горы, а впереди, где граница с Абхазией столб дыма.
Татьяна так и не сказала адрес, а Олег и не спрашивал. На стандартный вопрос шофер «Куда едем?» он бросил:
– На пожар! Видишь, друг, столб дыма. Туда и кати.
Кирпичная улица плавно перешла в Каспийскую, а та в Урожайную. Но проехать по ней не удалось. В самом начале, возле Казачьего рынка ее перегородил милицейский газик.
До пограничного моста через реку Псоу оставалось триста метров, до пожара – двести.
Милиция не могла перекрыть Урожайную для людей – моментально скопилась бы толпа и у моста, и здесь у рынка. Эта узкая улица единственная связывала Россию с Абхазией, куда не ходили на поезда, на грузовики. Только по этой трассе на своем горбу или на тележках можно было ввезти дары некогда богатой гордой Абхазии. Утром по Урожайной шел поток в сторону Сочи, вечером пустые тележки возвращались.
Улица удачно использовала свое географическое положение. Добротные дома по обе стороны были одновременно и магазинами, и оптовыми складами, и гостиницами. Сейчас один из этих добротных домов красного кирпича догорал.
Еще в такси у Татьяны была надежда, что горит не дом ее подруги, а где-то рядом.
На подходе к дому появилась надежда, что дом был пуст. Дочь Тамары могла быть на работе, а она с Глебом пошла на море и случайно забыла на стуле включенный утюг. Могло же такое быть? Могло! Но, скорее всего, случилось другое…
Олег протиснулся к головной пожарной машине. Поближе к начальству – там на первых порах всегда больше информации… Уже пять минут, как пожар практически погасили. Многое еще дымилось, но открытого огня уже не было.
Место было выбрано удачно. Вышедший из сгоревшего дома законченный и мокрый брандмейстер сдернул на ходу маску, продышался и подошел к майору, за которым пристроился Олег. Доклад был простецкий, без чинов и званий:
– Надо уголовку вызывать. Тут, Петрович, убийство. Один труп на втором этаже. Пол и возраст определить не смог.
– Почему решил, что убийство.
– Так тело к кровати привязано, а, рядом канистра… И утюг на кровати лежит. Зачем ему там лежать?
Олег подождал еще десять минут и не зря. Из дома вышли еще двое. Или дыма стало меньше, или эти
