наверх ведро воды очень не хотелось. А если бы и хотелось – все равно не хватило бы сил… Ракитский поборол брезгливость и начал смывать с себя варенье, стоя у бочки с дождевой водой.
Из бочки он умывался второй раз в жизни. Первый был давно. Ракитского родители привезли в Крым. Милый пятнадцатилетний Сереженька никак не мог понять, почему место с красивым названием «кемпинг» это три десятка фанерных сарайчиков. Почему водопроводная труба оканчивается единственным краном в центре поселка, а воду включают лишь на два часа и только ночью… В полночь у источника собирались все с ведрами, флягами, бутылками. В это же время наполняя и бочку, стоящую между туалетом и пожарным щитом.
В первый же день, утомленный суточным переездом Сережа облил себя из этой бочки… Вечером старенький добрый врач покрыл его лицо зеленкой и успокоил: «Ничего страшного, молодой человек. Через три – четыре недельки все пройдет. Категорически нельзя купаться, загорать и вообще выходить на улицу… Шашлыки исключаются. Только легкая пища: кашка, компотики и изредка кефир…»
В тени дома вода не нагрелась и приятно освежала. Было так хорошо, что крымская бочка почти не вспоминалась… Ракитский рукой сдвинул к краю плавающих на поверхности жучков-паучков и, задержав дыхание, окунул голову в почти прозрачную воду.
Вынырнув, он услышал звук мотора за домом, а потом и голоса. Это могло быть только одно: у Казана не отвечал мобильник, и кто-то приехал сообщить о вызове на ковер к Дону…
Ракитский развернулся, сделал три прыжка вперед и плюхнулся на землю за грядкой кабачков… Сейчас они войдут в дом, на минуту обалдеют, развяжут, услышат рассказ о бородатом леснике. А потом – погоня!
Под локтями хрустели жирные листья и молоденькие плоды с желтыми цветами на концах. Потом слева промелькнула чесночная грядка, и Ракитский углубился в заросли картошки. Вернее, в то, что от них осталось – на ботве вместо листьев громоздились голодные полосатые жуки.
Он не мог себе представить, что лежа можно двигаться с такой скоростью. К концу пути появился навык – надо ползти, отталкиваясь не только ногами, но и локтями, ногтями, подбородком…
Машину Ракитский предусмотрительно оставил на пустыре рядом с дырой в заборе… Давно замечено, что все русские ограды имеют солидные дырки. Построить еврозабор у нас можно, но продержится он недолго.
В багажник Ракитский бросил только парик. Отяжелевший от сладкой грязи китель лесника пришлось снять и забросить в бурьян. Туда же полетели брюки и форменная рубашка… В трусах за рулем не очень удобно, но машину жалко.
Он долго проверялся, петляя по деревенским улицам. Погони не было! Или он от них оторвался, или они оторвались.
С приближением Москвы вопрос одежды стал приобретать конкретные очертания. Она у Ракитского несколько не соответствовала столичным нормам.
Как и обычно придорожные торговцы предлагали все, кроме нужных вещей: картошка в ведрах, ягоды в кулечках из газеты, молоко, цветы… Одежды ни у кого не было. Но все тетки торговали около своих домов, где от мужей, отцов и дедов всегда найдется подходящее тряпье.
Ракитский притормозил на краю села. Крепкая и довольно молодая женщина подскочила к машине с готовностью торговаться и обязательно продать свой товар… Актер открыл дверцу и улыбнулся во весь рот. Главное, расположить ее к себе и не отпугнуть необычной просьбой… Он еще раз улыбнулся и подмигнул:
– Красавица, у тебя штаны есть? Видишь, мне очень надо. И срочно… Ты не беспокойся, я заплачу. И вообще, будешь довольна.
Женщина не испугалась. Она явно размышляла. Очевидно, вспоминала, какие брюки мужа можно отдать. И за сколько…
Она юркнула к нему на переднее сидение и игриво поинтересовалась:
– А сколько дашь?
– Сто баксов.
– Я согласна… Только давай побыстрее пока муж на работе.
Аэропорт Бровары остался далеко позади. По ночной дороге машина летела в Киев – мать городов русских.
Поездка была странной. Почти все время молчали. Савенков анализировал ситуацию, а Васин был обеспокоен исчезновением Олега Крылова. Было точно известно, что этот парень сел в самолет в Вене. В воздухе покинуть его он не мог. Майор утверждает, что с трапа Крылов не сходил… Мистика!
Васин ждал под крылом, когда пограничники обшарят весь самолет. Его раздражали постоянные доклады суетящегося майора: «Под креслами его нет… Туалеты осмотрели… В пилотской кабине Крылов не обнаружен. Сейчас проверяем багажные полочки для ручной клади…»
Чем сложнее вопрос, тем проще ответ. Васин понимал, что сидящий рядом с ним человек знает этот ответ. Знает, но не скажет… Завтра будет сложный разговор. Такие люди, как этот Савенков говорят много любопытного, но не сообщают ничего важного. Они вызывают на откровенность, провоцируют, дают возможность проболтаться и завершают беседу победителями…
Телефонный звонок прозвучал, когда машина приближалась к гостинице на Крещатике. В это время мог звонить только майор с очередным докладом. Васин не ожидал хороших новостей. Но вместо бодрого «Ищем» майор прокричал:
– Нашел!
– И где скрывается наш дорогой Олег Крылов?
– Я не совсем его нашел… Сначала обнаружился китель и фуражка.
– Чей китель?
– Да штурмана. И фуражка его… Дело было так… Экипаж я отпустил. Все ушли, а штурман остался. У него со стюардессой любовь и он боялся…
– Меня не интересуют их взаимоотношения! Где Крылов?
– Так я об этом и докладываю… Собрались они уходить, а китель штурмана пропал… Тут я все понял! Позвонил и выяснил: пропажа нашлась около билетных касс. Я бегом туда и в точку! Есть Крылов в списках на мюнхенский рейс.
– Где он сейчас?
– В самолете.
– А самолет?
– Взлетел только что…
Васин помолчал немного и машинально спросил: «Когда он приземлится в Мюнхене?»
Вопрос был дурацкий. Какая к черту разница: через два часа или через два тридцать. В Германии Крылова уже не достать. Это не ближнее зарубежье. Там нет крепких связей, и тамошние пограничники за сто баксов не будут выполнять задание приезжего москвича.
Васин повернулся к Савенкову:
– Я заказал для вас номер на двоих, но ваш спутник опять улетел в Европу.
– Понравилась, наверно.
– Да… Вы отдохните, Игорь Михайлович, а утречком поговорим. Вы не пленник, не заложник. Разговор будет дружеский.
– Не смешите, господин Васин. Друзья из нас пока не получаются.
– Тогда разговор будет деловой. Согласны?
– На это согласен… И отдохну с удовольствием. Намаялся я, по Европе бегая… Послушайте, Васин, у вас в номере есть телевизор? Возьмите мою камеру и посмотрите записи. Особенно последнюю в Вене… Остросюжетный фильм. Обещаю, не заснете.
Вечером Ракитский впервые в жизни пил в одиночку. Это действительно оказалось трудным делом… У Славина общинная психология. Немец может запереться в подвале и жрать шнапс с колбасой, а нашему алкашу нужен праздник души и уважение сограждан. Имея бутылку и страшную жажду, он может часами искать компанию неравнодушных людей…
Ракитскому пришлось вспомнить уроки актерского мастерства и убедить себя, что пьет микстуру для успокоения нервов… Лекарство помогло только со второго стакана. Он уснул на диване прямо в брюках из
