подводной войны.
Из пятидесяти девяти судов, потопленных в сентябре 1940 года, не менее сорока были транспортами, шедшими в составе конвоев.
Когда после долгих ожиданий Германия ввела в строй лодки новых конструкций, положение Британии стало опасным до крайности. Месяц за месяцем список потопленных судов рос. В октябре было потоплено шестьдесят три судна общим водоизмещением 352 000 тонн. Во время полнолуния два конвоя, выражаясь словами британской прессы, были «буквально разорваны на куски». «Волчьи стаи», как жители островов начали называть флотилии подводных лодок, с жадностью врывались в беспорядочные стада судов всех классов и размеров, понуро ковылявших через океан. Некоторые командиры лодок отошли от тактики, к которой были приучены ранее, – занимать позицию с внешней стороны охранения и стрелять по конвою веером торпед. Лейтенант Кречмер – Отто Молчаливый – выработал свои собственные методы. Ночью он всплывал, под покровом темноты прорывался сквозь кольцо кораблей охранения и прокрадывался, словно волк в стадо, в середину конвоя. «Одно судно – одна торпеда» – таков был девиз, который принес ему быстрый и впечатляющий успех. Пока другие командиры разбирались, где эсминцы и где грузовые суда, он располагался между колоннами транспортов и уничтожал их один за другим. Только позже, когда уже было слишком поздно, эта тактика была принята и другими командирами и ей стали обучать на тактических учениях.
В ответ на безотлагательные и отчаянные просьбы из Британии Соединенные Штаты обменяли пятьдесят своих эсминцев на право пользования базами в Вест-Индии.
Назрело, казалось, время удушить Британские острова, перерезав все основные каналы поставок продовольствия и военных материалов. Угроза, с которой Британия выступила против Германии при объявлении войны, подействовала как бумеранг. Не Германии, а Британии приходилось затягивать пояс.
С начала войны было потоплено 1026 британских, союзных и нейтральных судов общим водоизмещением приблизительно четыре миллиона тонн. 568 из этого числа носили британский флаг. Не все из них, конечно, стали жертвами подводных лодок. Германские надводные корабли и авиация внесли свой, хотя и гораздо более скромный, но значительный вклад.
Еще в одном вопросе Британии пришлось стать должником. С разрешения датского правительства в эмиграции британцы организовали военно-воздушные базы в Исландии.[10] Благодаря этому был ликвидирован провал в обеспечении безопасности северной части Атлантики, морских коммуникаций на подходе к Британии, или, как их называли, «западных подходов». Попытки убедить Эйре предоставить такие базы не удались. Ирландская Республика настаивала на сохранении своего нейтралитета, и это стремление нашло уважение со стороны британского военного кабинета.
Появление германских подводных лодок у берегов Западной Африки явилось неожиданностью. Сразу были потоплены четыре транспорта. В ноябре оказался атакованным еще один конвой, и шесть его судов затонуло. В этом же ноябре тяжелый крейсер «Шеер» напал на конвой из тридцати семи транспортов, следовавших из американского Галифакса в сопровождении британского вспомогательного крейсера «Джервис Бэй». О приближении этого конвоя сообщила германская служба радиоперехвата. Во время нападения конвой еще находился вне зоны действия своей береговой авиации, а корабли эскорта шли к конвою с юга и еще не успели подойти.
Так что 1940 год закончился для Германии на высокой ноте.
Правда, 1940 год не оправдал всех ожиданий командования германского подводного флота. Недостаточное количество лодок было одной из причин. Но для британцев это был год глубоких и горьких разочарований.
Но это вовсе не повергло их в уныние. Напротив, неудачи пробудили в них неукротимую смелость, которая является фундаментом англосаксонского характера.
А в Германии вышло специальное коммюнике верховного командования, которое порождало в людях чувство уверенности и ощущение того, что теперь с ними уже ничего не случится.
Хотя официальные данные о потерях среди подводников не публиковались, но некоторые подробности выплыли наружу, они показывали, что при достигнутых успехах и возросшем числе подводных лодок, участвующих в боевых действиях, потери оказались удовлетворительно малы. Список потерь за весь 1940 год составил девятнадцать подводных лодок.
С начала войны было потеряно двадцать семь лодок – в среднем полторы лодки в месяц – сравнительно небольшое количество.
Часть третья. 1941 год
Глава 6
Отто Кречмер и Гюнтер Прин
«– Гюнтер, подыщи там мне конвой!
Это были последние слова, которые я сказал Гюнтеру Прину, когда 20 февраля он уходил с базы в Лорьяне на своей „U-47“, в то время как я оставался в порту, занимаясь погрузкой провизии и боеприпасов. Было обычное представление – оркестр, лес машущих рук и масса пожеланий удачи и счастливого возвращения.
Прин стоял на мостике в своей новой кожаной куртке, счастливый и с тем же восторженным, бесхитростным выражением лица. Но в душе он был человеком серьезным и ответственным за судьбу вверенных его заботам людей. „Старые добрые дни“ первых месяцев войны стали к этому времени не более чем туманными воспоминаниями.
Два дня спустя я последовал за Прином через Бискайский залив и скоро услышал, что Прин сдержал свое слово насчет конвоя для меня. Он вышел на конвой, который шел курсом на юго-запад из Англии в Америку. Прин держался за конвоем, и благодаря его сообщениям, которые он передавал по радио с регулярными интервалами „всем заинтересованным“, мы могли держать курс прямо на конвой.
Море было бурным. Тяжелые волны перекатывались через лодку. Промокшие до нитки, с глазами, раздраженными соленой морской водой, стояли мы на мостике. Когда появлялось солнце или ночью в просвете облаков выглядывала какая-нибудь звезда, мы уточняли свое местоположение, но такие случаи выпадали редко, и действовать приходилось молниеносно. Петерсен был штурманом первоклассным, и я изумлялся, видя, как орудует он своим секстантом, замеряя угол высоты светила, в самых скверных погодных условиях.
Потом море успокоилось, остались лишь длинные, тяжелые и высокие валы. Нас все более окутывал туман.
