Нельзя допускать, чтобы государство само устанавливало расценки консультаций, проводимых каждой категорией врачей, регулировало число врачей, практикующих в секторе социального страхования или частной практики, осуществляло контроль над содержанием предписываемых пациентам рецептов, принуждало врачей выписывать только определенный перечень лекарств; сокращало число исследований в области эхографии, сканографии, радиографии и других; обязывало врачей платить более высокие налоги в социальный фонд, чем представители всех вместе взятых остальных свободных профессий. Необходимо, чтобы оно лишь ограничило число медикаментов, стоимость которых компенсируется Службой социального обеспечения.
Поэтому можно утверждать, что в результате реализации вышеизложенных мер существует посягательство на свободу назначения пациентам медикаментов, что является для врача фундаментальной свободой, а также посягательство на свободу граждан, имеющих право обратиться к врачу за медицинской помощью. Государство не имеет юридического права определять лечебную значимость частной практики потому, что она является свободной, и не имеет никакого права запретить какой-либо личности распоряжаться своим телом так, как ей этого хочется.
Подобное посягательство на свободу медицинского корпуса и граждан, являясь абсолютно незаконным, за последние десятилетия и не приобрело бы никакой законной силы, если бы не была создана ошибочная Служба социального обеспечения, которая из-за своих ограничений сама является нелегальной. Начало деятельности этой службы явилось второй причиной потери независимости аллопатической медициной. Если дела пойдут так и дальше, то Служба социального обеспечения вскоре станет как для нации, так и для государства настоящей бездонной финансовой пропастью.
Сговор между государством и лабораториями
В начале XIX в. богиня Разума отказалась от ранее накопленного медицинского опыта. Во имя революции, в основном материалистической и механической, природа, которая не была продуктом человеческого разума, была отодвинута на второй план.
Во имя того же разума было слишком просто продолжать использовать элементарные и примитивные продукты, полученные из растений и камней. Стали пытаться с помощью химии получать те же самые продукты или их эквиваленты, что означало подтверждение превосходства разума над материей. Эта фундаментальная ошибка и подобный образ мышления, которые быстро изменили мир, стали причиной появления и развития фармакологической промышленности.
Теперь речь шла только о синтетической продукции, производство которой с завидным исступлением начали лаборатории всего мира. Производилось неизвестно что и неизвестно как, но лишь с единственной целью — извлечь как можно больше прибыли. Как и при всяком промышленном производстве, быстро встала проблема поиска рынков сбыта. Потенциально неисчерпаемый рынок открывался перед алхимиками нового поколения и перед их продукцией. Уже были готовы продавцы — аптекари, еще продолжающие заниматься своими научными изысканиями, оставалось только найти менеджеров и дилеров, которые бы взялись за реализацию бесчисленных и дорогих ингредиентов. Но это было относительно легким делом. Медицина еще находилась в собственном поиске, не зная, каким святым посвятить себя после многовековых экспериментов, невежества и огромных претензий. Официальная аллопатическая медицина полностью выхолостила принципы Гиппократа, даже не сохранив их духа и формы. Она блуждала на протяжении нескольких столетий в поиске какой-то терапевтической истины, которая от нас без конца ускользала. С помощью сарказма, клеветы и других неквалифицированных методов она боролась против тех, кто не принадлежал к Академии медицины или не желал подчиняться ее правилам. Еще в начале 1835 г. она оспорила значение нового «ганемановского» терапевтического метода, благодаря которому многим больным было возвращено утраченное здоровье. Официальная аллопатическая медицина стала для владельцев фармакологической промышленности, производящей химические препараты на основе синтеза, очень ценным помощником в получении прибыли во всех ее формах.
Можно было рассчитывать, в крайнем случае, на аптекарей и фармацевтов, которым уже ничего не оставалось, как стать простыми продавцами продукции, разработанной и выпущенной промышленностью, при этом владельцы лабораторий не отказывались и от услуг бакалейщиков и торговцев товарами фармацевтического назначения. В США и некоторых скандинавских странах медикаменты продаются в специализированных Drug Stores лицами, не имеющими диплома фармацевта! Но то, что казалось прежде немыслимым, стало реальностью — врачи сами стали приносить большие прибыли лабораториям, реализуя их продукцию.
Не принимая никакого личного участия в предварительных экспериментах, доверяясь лживой рекламе, которая их ежедневно окружает, врачи прописывают своим пациентам множество химической продукции, которая сама способна вызвать ятрогенные заболевания. Между прочим, термин «ятрогенный» был изобретен самой аллопатической медициной для обозначения особо нежелательных, опасных и токсичных препаратов синтетического происхождения, не имеющих ничего общего с субстанциями природного происхождения. Произведенные из веществ неизвестного происхождения, они являются мертвыми элементами, а введение в живой организм чужеродных химических веществ вызывает их отторжение. Подобное отторжение, к сожалению, не проходит бесследно, без поражения органов.
В живом организме химической продукции противостоит природный лечебный механизм, который является продуктом природы. Вполне вероятно, что в течение эволюции наш организм впитал в себя структуры мировой Вселенной, и потому существуют такие феномены, как электромагнитное поле, вибрационный резонанс, согласованность между растением и человеком, между камнем и металлом, а также между самими человеческими существами. Таким образом, большинство врачей, окруженных огромным количеством фармацевтической продукции, в свою очередь сами порой перегружают своих пациентов невообразимым количеством дорогостоящих токсичных препаратов.
Они слепо доверяют утверждению рекламных проспектов о безвредности продукции, проверенной лабораторией в ходе так называемых тестов. Хотя с характеристикой каждого лекарства они могут ознакомиться в медицинском словаре Видаля, в котором указаны нежелательные побочные действия всех выпускаемых в продажу медикаментов. Однако в этом словаре можно встретить и предупреждения о некоторых препаратах, разрекламированные лечебные свойства которых не смогли быть проверены в ходе клинических тестов! Как же могло произойти, что такие лечебные препараты поступили на рынок и продолжают до сих пор находиться в продаже? Однако случается и так. Во Франции для лечения различных форм заболеваний врач использует в своей практике до 800 указанных в перечне медикаментов. Отдельные государства ЕС располагают перечнем до 12 тыс. лекарств, а в среднем — до 10 тыс. Не все лекарства такого огромного количества могут пройти тестирование.
Всемирная организация здравоохранения уже неоднократно заявляла о том, что для лечения большинства болезней достаточно располагать 200 видов медикаментов. Но при таком избытке уже выпущенных лекарств никто не знает, какие сложные химические реакции происходят в организме вследствие приема тех или иных медикаментов, предписанных лечащим врачом. Любое взаимодействие между опасными химическими субстанциями может вызвать взрывоопасную ситуацию. И так происходит ежедневно. И это не могут заранее предвидеть ни врачи, ни лаборатории. Кроме того, чем сильнее воздействие медикаментов, тем это опаснее для пациентов. Как показали исследования во Франции, причиной 1/4 всех случаев госпитализации явилось употребление отдельных видов лекарств (Камий Жорж Вермут, химик, «Американская наука», декабрь 1978 г.)
Однако Ж. Вермут был далек от истины. Он не учитывал количества отравленных, с подорванным здоровьем пациентов, которые еще не госпитализированы, а остались дома один на один с серьезными заболеваниями. Отсюда можно сделать вывод, что насчитывается не 1/4 больных в результате приема опасных лекарств, а скорее 1/3, если не больше.
Более того, отдельные пациенты, пережив период временного ослабления заболевания, через некоторое время снова могут почувствовать недомогание, которое сопровождается непредвиденными осложнениями, об изначальном происхождении которых никто даже и не подозревает. Профессор Пьер Симон, который преподает фармакологию в Госпитале Питье-Сальпетриер, в 1982 г. заявил: «Когда врач
