телохранителей?
— Но, ваше высочество…
— Я прекрасно понимаю, что король приказал вам ни в коем случае этого не допускать, а также представляю, что вас ждет в случае невыполнения приказа. Но, взгляните на это с другой стороны — я бы мог просто плюнуть, воспользоваться своими способностями и уже давно бродить по столице, но вместо этого стою тут, как дурак, и пытаюсь вас уговорить. Это не кажется вам абсурдным? — командир гвардейцев только тяжело вздохнул, а я продолжил: — Так как вам вариант с клятвой?
Воин посмотрел мне в глаза и тихо ответил:
— Не нужно клятвы, ваше высочество. Вашего слова будет вполне достаточно.
— Отлично, тогда даю слово, что не собираюсь сегодня покидать столицу. А королю, если будет интересоваться, передайте, что вечером я с ним еще поговорю. Тоже мне, нашелся Цербер!
Командир махнул рукой стражникам, которые слаженно развернулись и потопали обратно в казарму, а сам провел меня к черному ходу и лично открыл дверь. Я кивнул ему и пошел по площади, погрузившись в свои мысли. Что ж, похоже, Фар задумал нечто на мой счет, но мне не говорит, опасаясь, что я сразу откажусь. Вот только что же это может быть? Он же наверняка прекрасно понимает, что долго меня во дворце удержать не сумеет, но отчего-то всеми силами оттягивает момент моего отъезда. Почему? Готовит очередной сюрприз, или мне стоит ждать нечто похлеще?
Так ничего не придумав, я направился по городским улицам к торговому кварталу, где, как я знал, можно было купить все, что душа пожелает. Вот только уже к пятой минуте понял, что мои планы не вызывать к себе внимания летят демону под хвост. Прохожие, встречавшиеся по пути, моментально узнавали меня и начинали почтительно кланяться, желать доброго здоровья, а некоторые вообще пристраивались следом, дабы выяснить, куда же намылился брат короля, Герой Мардинана и все такое прочее.
Вскоре мне это все надоело, и я решил сделать то, о чем нужно было вспомнить в самом начале — надеть маскировку. Неожиданно свернув в какой-то темноватый узкий сквозной проулок, я быстро активировал свое плетение, превратившись в самого обычного крестьянина с простой одеждой и густой черной бородой, а потом развернулся и вышел обратно на улицу. Моя маскировка прекрасно сработала — все любопытные, которым делать больше было нечего, кроме как следить за мной, бросились в проулок, едва не сбив меня с ног.
Похихикав тихонько им в след, я продолжил путь уже без надоедливых фанатов и вскоре входил в большую дорожную лавку. Там я прикупил небольшую кожаную сумку, куда сложил множество мелких, но чрезвычайно полезных мелочей, начиная от деревянной ложки с миской и заканчивая солью с перцем. Что интересно, поглядев на мой невзрачный вид, продавец не стал наглеть и отдал все по вполне приемлемой цене, поэтому я решил найти знакомый трактир и попробовать воспользоваться преимуществом своей маскировки еще разок. Отыскав то самое заведение, где подавали лучший в этом мире грибной суп, я зашел туда и присел за свободный столик.
Вот только на этот раз маскировка сослужила мне плохую службу, так как сперва пришлось доказывать местному вышибале, что я не попрошайка, а потом еще и спорить со служанкой, которая вначале долго убеждала, что все блюда здесь будут мне не по карману, а потом плюнула и заставила заплатить вперед. В общем, настроение было испорчено, поэтому грибной суп показался мне уже не таким восхитительным, как раньше, да и ел я без особого аппетита. А когда на столе остались лишь пустые тарелки, молча встал и покинул негостеприимное заведение.
В дверях я успел сменить образ, лежащий в основе моего плетения, и на улицу вышел уже в своем истинном облике, скрыв лишь уши и укоротив волосы, превратив их тем самым в аккуратную шевелюру. Маскарад удался, меня никто не собирался узнавать, а тем более кланяться, приветствовать, или вытворять нечто в том же духе, поэтому я спокойно дошел до того места, где находилась лавка мастера-сапожника, однако, знакомой вывески с сапогом не увидал. Подумав, что ошибся улицей, я прошел немного подальше, но понял, что место было правильным, вот только никакой сапожной лавки здесь уже не было. Тогда я решил постучать в дверь дома, чтобы прояснить ситуацию. На мой стук вышла пожилая женщина, к которой я и обратился со своей проблемой. В ответ она переспросила:
— Мастер Пароник? Так он переехал месяц назад и теперь со всей семьей живет в доме на Зеленой улице.
Поблагодарив за совет, я отправился на эту самую Зеленую улицу, где еще издали заметил большой двухэтажный дом с деревянной табличкой, на которой был прибит медный профиль сапога, начищенный и сиявший темным золотом. На этом чудеса не закончились. Зайдя в дом, я обнаружил, что весь первый этаж занимали стеллажи с различной обувью, большую часть которой составляли тапочки всех видов и размеров. Посетителей было десятка два. Одни из них примеряли обувку, другие общались с шустрыми пареньками, вооруженных небольшими дощечками с мелом. В общем, оглядев все это, я понял, что деятельному мастеру за два месяца удалось полностью преобразить свою лавку и сделать из нее обувной супермаркет.
— Я могу вам помочь? — спросил один из подошедших ко мне работников.
— Да. Мне очень хочется увидеть мастера Пароника, — сказал я.
— Но мастер сейчас очень занят. Может быть, вы сообщите мне, какую обувь вы хотите приобрести?
— Я не покупать сюда пришел, — возразил я с улыбкой. — Мне нужно увидеть мастера, поэтому либо проведите меня к нему, либо сообщите господину Паронику, что зашел его деловой партнер, с которым он два месяца назад заключил контракт.
— Подождите немного, — ответил парень и скрылся с глаз.
Чтобы скоротать время, я направился к стеллажам с тапочками и начал разглядывать результаты своей идеи и таланта мастера. Тапочки были разными, причем как стилей, которые подсказывал я, так и некоторых видов, изобретенных самим Пароником. Особо среди них выделялись модели с различной вышивкой и детские — в форме зверей. Кошки, мышки, тигры с бусинками вместо глаз вызывали лишь восхищение. Кролики удались особо и выглядели почти натурально, но ходить я бы в них не рискнул, уж больно велик был риск наступить на уши…
Меня заставил обернуться знакомый голос.
— Алекс? Это вы?
Пароник сейчас полностью преобразился и уже слабо напоминал того старого мастера, с которым я встретился в начале сезона дождей. В нарядной одежде, с аккуратной стрижкой и ухоженной бородкой, он словно скинул лет двадцать и выглядел живым и бодрым. На ногах его обретались тапочки, украшенные искусной вышивкой, создававшие дополнительную рекламу владельцу лавки.
— Это я, — ответил я с улыбкой. — Вижу, мои идеи пошли на пользу вашему делу.
Все посетители, услышав мое имя, сразу обернулись и принялись внимательно изучать мое лицо, но после тщательного осмотра быстро потеряли интерес. А после того, как подошедший мастер на радостях обнял меня и пригласил следовать за собой, даже самые недоверчивые перестали искать во мне сходство с «тем самым» Алексом. Зайдя в подсобку, мастер провел меня в подвал, который оказался большим цехом, где трудились не меньше трех десятков человек, как мужчин, так и женщин. С гордостью продемонстрировав свое хозяйство, Пароник рассказал, что ему поначалу было трудно собирать всех хороших мастеров Марда, но когда его тапочки быстро обрели популярность у знати, а сам он переехал на новое место, дело пошло гораздо веселее, и сейчас он являлся своеобразным монополистом в сфере обуви. Во всяком случае, конкурентов, способных с ним тягаться, в столице уже не осталось, а сапожники, которые не захотели переходить к нему в цех, сейчас отчаянно пытаются низкими ценами переманить клиентов. Вот только через месяц-два, их лавки точно позакрываются, потому что теперь все обращаются именно к Паронику, зная, что только у него можно найти любую обувь.
Демонстрация плавно превратилась в рассказ об успехах первого в Мардинане обувного предприятия. Оказывается, быстро приподнявшись на тапочках, деятельный мастер не остановился на достигнутом, а принялся завоевывать рынки сбыта в других городах. Например, в соседнем Вернаре уже открылся своеобразный филиал, где мастера, нанятые Пароником, наладили свое производство, а несколько купцов давно подписали с ним долгосрочные контракты и теперь развозят шедевры новой обуви по остальным городам, где знатные особы страстно желают приобщиться к столичной моде.
Закончилось дело тем, что мастер провел меня на второй жилой этаж и в торжественной обстановке
