Новейший АНТИ-Суворов

степени.

⁶³

         Существует версия, согласно которой военные

действи- тельно

готовы были предпринять попытку отстранения Сталина от власти. Мне подобные воззрения представляются надуманными. Эти люди сделали свой выбор задолго до 1937 года. Беззаветное служение РККА дало нм все, превратив из безвестных фельдшеров и прапорщиков в комбригов и командармов. Они повязаны были с новой властью. Залитым кровью Кронштадтом и сожженными, стертыми с лица земли тамбовскими деревнями повязаны. Дума- ется, что организоваться в реальную силу в усаовиях тотальной слежки было весьма затруднительно. В любом случае вычленить

правдивую

информацию о

реальных

подпольных группах со- противления, даже если таковые и были, сейчас, по прошествии стольких лет вряд ли возможно.

⁶⁴

         В конце 1939 года германский Генеральный штаб дал РККА убийственную характеристику: «Эта в количественном отношении гигантская структура по своей организации, оснащению и методам управления находится в неудовлетворительном состоянии. Прин- ципы командования нельзя назвать плохими, но командные кадры

слишком молоды и неопытны.

Система связи и транспорта никудышная, качество войск весьма различное,

нет личностей,

боевая ценность частей

в тяжелых сражениях

весьма сомнительна». Все так. Три года только тем и занимались, чтобы личностей в армии, да и в стране не осталось и в помине. И старшие лейтенанты не могли, конечно же, в одночасье превратиться в комдивов. И связь даже и в июне 1941 года оставляла желать лучшего. Одного не учли немецкие генштабисты. Когда танковые клинья растрепали кадровую армию, на защиту страны поднялся народ Прямо на полях сражений, извлекая уроки из катастрофических поражений и страшных потерь, создавалась

другая армия.

Та, которая в конце концов дошла до Берлина.

Глава 5

ВОЙНА, КОТОРАЯ БЫЛА. КОНФЛИКТ С ФИНЛЯНДИЕЙ

Война с Финляндией — тот барьер, взять который Сталин не смог. Рубикон, к которому вождь подошел, замочил ноги, постоял в раздумье на теплом мелководье и вернулся на берег. И дело не только в весьма ощутимых даже для Советского Союза с его неистощимыми людскими ресурсами потерях. Сталин неожиданно для себя открыл, что проводить политику аннексии чужих территорий дело непростое, а главное, весьма и весьма рискованное. Гитлер идет напролом. Что ж? Это его дело. Он, Сталин, рисковать

всем

не станет.

Бытует мнение, что Гитлер и Сталин, СССР и фашистская Германия —

одно и то же.

Думается, это не совсем так. Гитлер был фанатиком, он искренне верил в бредовые, человеконенавистнические идеи о превосходстве арийской расы. Верил настолько самозабвенно и искренне, что сумел одурманить униженную Версалем и потому готовую откликнуться на его призыв Германию¹. В том, что вермахт в течение двух-трех лет завоюет всю Европу, фюрер даже

и не сомневался.

И те действия Гитлера, которые принято называть авантюрами, с его точки зрения, были единственно правильными, дающими быстрый и ошеломляющий результат.

Да, политическая обстановка, упорное нежелание англо-французов одернуть агрессора способствовали его усилению. Да, он сумел увлечь за собой верхушку жаждавшего реванша генералитета, целую плеяду блестящих военных, создавших сильнейшую армию, разработавших и применивших в бою единственно для Германии приемлемую стратегию молниеносных сокрушительных ударов. Но одной из главных причин успехов, на мой взгляд, является дьявольское чутье Гитлера и его способность к риску. Блефовал он, иного слова не подберешь, вступая в демилитаризованную зону, когда «Франция без помощи своих прежних союзников могла бы вторгнуться в Германию и снова оккупировать ее почти без серьезных боев»². Рисковал, когда входил в Австрию. Все еще был куда слабее англо-французов, шантажируя Чехословакию. Но... все получалось. Каждый новый захват лишь увеличивал мощь Германии. Версальские победители, напротив, на глазах теряли авторитет, союзников и подавляющее поначалу военное превосходство.

«До середины 1936 года агрессивная политика Гитлера и нарушение им договора³ опирались не на силу Германии, а на разобщенность и робость Франции и Англии... Каждый из его предварительных шагов был рискованной игрой, и он знал, что в этой игре он не сможет преодолеть серьезного противодействия. Захват Рейнской области и ее последующее укрепление были самым рискованным ходом. Он увенчался блестящим успехом. Противники Гитлера были слишком нерешительными и не могли дать ему отпор... Когда правительства Франции и Англии поняли, какие ужасные изменения произошли, было уже слишком поздно»⁴. Они наконец-то заявили о своей решимости отстоять мир

силой оружия.

Но Гитлера подобные, безнадежно запоздавшие, предупреждения остановить уже не могли, вермахт перешел польскую границу на всем ее протяжении.

И Сталин не мог не подумать: а чем он, «гений всех времен и народов», хуже? Рисковать он, конечно же, не собирался, не тот это был человек. Но если Гитлер, имея

лишь создающуюся

армию, без борьбы занял Центральную Европу, то Сталин в любой момент мог выставить не один миллион хорошо вооруженных бойцов. Если Гитлеру удалось в две недели раздавить польское государство и англо-французы, несмотря на все их заверения, не тронулись с места, что могло помешать Сталину «помочь финскому пролетариату взять власть в свои руки»?⁵ Если Польша, имевшая куда более многочисленную, нежели финская, армию, куда больший потенциал и могущественных союзников, не устояла против вермахта, РККА должна была бы, как представлялось, подавить сопротивление финнов едва ли не в несколько дней. Такдумал Сталин,

в это хотелось ему верить,

и никто, конечно, не возражал.

Военный конфликт с Финляндией, являясь одним из звеньев в цепи довоенных аннексионистских устремлений Советского Союза, все же стоит особняком и имеет свою предысторию.

Первое давление на финское правительство было оказано в апреле 1938 года, когда «посольство в Хельсинки... заявило правительству Финляндии о настоятельной необходимости улучшения советско-финляндских отношений и принятии таких мер, которые укрепили бы безопасность как Советского Союза, так и Финляндии. Финляндское правительство признало закономерной такую постановку вопроса и согласилось на соответствующие переговоры»⁶. При этом финны надеялись на содействие СССР в разрешении вопроса о ремилитаризации Аландских островов⁷. Советское правительство, по существу, потребовало предоставить ему план будущих оборонительных сооружений, и диалог завершился.

«В марте 1939 г.⁸ все эти вопросы вновь были подняты в ходе советско-финляндских переговоров, протекавших через обычные дипломатические каналы. Советское правительство выдвинуло следующие предложения: СССР гарантирует неприкосновенность Финляндии и ее морских границ; предоставит Финляндии обязательства помощи против агрессии, вплоть до военной