предусматривающий не только призыв приписного состава, но и передачу в войска из народного хозяйства автотранспортной техники17. Замечу, о том, что планировалось именно наступление, не говоря уже о превентивном ударе, нигде не упоминается.
Ссылка на содержимое Красных пакетов18 также весьма и весьма сомнительна. Если бы, как утверждает В. Суворов, в них действительно содержался хоть намек на паше наступление, немцы, в первые же дни захватившие десятки таких «пакетов», раструбили бы об этом на весь мир. Во всяком случае, он не приводит
А я приведу. Вот докладная записка командира 75-й стрелковой дивизии генерал-майора СИ. Недвигина, представленная командующему 4-й армией генерал-майору А.А. Коробкову на 12-й день войны:
«Товарищ генерал-майор, наконец, имею возможность черкнуть пару слов о делах прошедших и настоящих. Красный пакет опоздал, а отсюда и вся трагедия! Части попали под удар разрозненными группами. Лично с 22-го по 27-е вел бой с преобладающим по силе противником. Отсутствие горючего и боеприпасов вынудило оставить все в болотах и привести для противника в негодность.
Сейчас с горсточкой людей занял и обороняю город Пинск, пока без нажима противника. Что получится из этого, сказать трудно.
Сегодня получил приказание о подчинении меня 21-й армии. Пока никого не видел и не говорил, но жду представителей.
Настроение бодрое и веселое. Сейчас занимаюсь приведением в порядок некоторых из частей. За эти бои в штабе осталось 50—60 процентов работников, а остальные перебиты.
Желаю полного успеха в работе. Вашего представителя информировал подробно.
С комприветом генерал-майор Недвигин»19.
Делать купюры в этом документе рука не поднимается. Если бы немецкие генералы могли это прочитать, уже тогда, в начале июля, они бы поняли, насколько упорной и длительной будет эта война. И уж поверьте, будь в пакете приказ выдвинуться с боями, скажем, в район Люблина, генерал Недвигин, упоминая о нем, использовал бы другие слова.
А вот как описывает момент вскрытия пакета КХ. Москаленко: «Мы быстро прошли в штаб. Здесь я вскрыл мобилизационный пакет и узнал, что с началом военных действий бригада должна форсированным маршем направиться по маршруту Луцк, Радехов, Рава-Русская, Немиров на Львовское направление в район развертывания 6-й армии»20. Если бы 1 -я птабр предназначалась для прикрытия правого фланга нашей наступающей из Львовского выступа группировки, ей следовало бы развернуться восточнее Сокаля, но уж никак не между Львовом и Немировом, в самом центре предполагаемого якобы сосредоточения мехкорпусов21. А главное, от Луцка до Немирова
не менее ста пятидесяти километров.
Теперь понятно, почему план боевых действий так и не успел вступить в силу и Красной Армии пришлось импровизировать? Пока войска поднялись по тревоге, пока разбросанные по гарнизонам полки и батальоны начали выдвигаться к границе, отведенные им рубежи зачастую уже оказывались заняты противником.
Если учесть, что советская авиация понесла в первые часы невосполнимые потери и выдвигавшиеся к границе колонны подвергались на марше непрерывной ожесточенной бомбардировке, если вспомнить, что фактически отсутствовала связь, станет понятным, какая началась неразбериха. Станут понятны и слова генерал-майора Крылова, на которые ссылается В. Суворов: «Конечно, у нас были подробные планы... Но, к сожалению, в них ничего не говорилось о том, что делать, если противник внезапно перейдет в наступление»22.
Поставьте себя на место командира дивизии. Полки его, на ходу приводя себя в порядок, под непрерывным воздействием авиации противника, выдвигаются к границе, и вдруг выясняется, что оговоренный планом рубеж уже немцами занят. Связи со штабом армии нет. Что делать в этой ситуации? Каждый принимал решение на свой страх и риск. Одни пытались во что бы то ни стало прорваться к границе, другие — обороняться там, где их разведка столкнулась с дозорами противника, третьи занимали ближайшие выгодные рубежи и ждали указаний. Известны случаи, когда вышестоящие начальники, как правило, командармы, своей властью подчиняли оказавшиеся под рукой части и, не обращая уже внимания на директивы Красных пакетов, направляли войска, сообразуясь со сложившейся обстановкой. Это помогло им втянуться в войну с меньшими потерями, но усилило неразбериху и, по существу, ставило на мобилизационном плане жирный крест. Уже в первые часы стало очевидным, довоенные планы безнадежно устарели и применены быть не могут.
Создается впечатление, что планирование производилось в расчете либо на незыблемость нашей обороны, которая одна лишь могла обеспечить свободное перемещение подразделений вдоль линии фронта, либо на развертывание войск до начала
военных действий.
Об этом же говорит и Жуков: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полиостью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме:
Между тем, если бы войска заняли подготовленные участки обороны заранее, хотя бы за сутки, за двое до вторжения, если бы они успели организовать взаимодействие, если бы план обороны вступил в силу, вполне возможно, что при прорыве нашей обороны немцы понесли бы куда большие потери и не смогли поддерживать заданный темп наступления. В этом случае в Генштабе могли своевременно разгадать замысел противника на окружение Западного фронта и вывести войска из- под удара, и все еще могло сложиться не столь для нас трагично.
В немалой степени вина за срыв мобилизационного плана лежит на высшем руководстве. Занять укрепления на границе, иными словами, произвести развертывание войск на оговоренных рубежах
Тимошенко предложил Сталину еще 13 июня24. Однако вождь не разрешил. Как уже отмечалось выше, гнев Сталина вызвало и занятие предполья, произведенное войсками Юго-Западного фронта но личной инициативе его командующего. Части от границы были отведены в казармы, Кирпонос — наказан. Результат известен, войска встретили войну в лучшем случае в местах постоянного расквартирования. В худшем — на марше.
Как видим, из всего этого не следует, что план военных действий обязательно был наступательным. Напротив, достаточно взглянуть на расположение войск, и его оборонительный характер становится очевидным.
Части армий прикрытия должны были запять оборону вдоль западной границы,
повторяя линией окопов ее конфигурацию25. Мехкорпуса, находящиеся в оперативном подчинении командармов, располагались в 20—50 километрах в тылу армий прикрытия, нацеленные локализовать возможные прорывы противника. Мехкорпуса окружного (фронтового) подчинения зачастую были удалены от границы на
километров.
Представим себе, что действительно существовал некий план превентивного удара и масштабного наступления. Каким образом мог он быть осуществлен? В. Суворов говорит о сосредоточении сверхмощной подвижной ударной группировки во Львовском
Вы читаете Новейший АНТИ-Суворов
