Новейший АНТИ-Суворов

обстановка. И война начиналась здесь иначе. Рискну утверждать, именно подобный характер носили бы первые бои, именно так они и закончились бы, напади мы первыми.

Основной удар немцы наносили в центре. В первую очередь им нужно было окружить и уничтожить войска Западного фронта. Группы армий «Север» и «Юг» прежде всего обеспечивали фланги танковых клиньев, устремившихся к Минску. И если наш Северо-Западный фронт оказался слишком слаб, чтобы разгромить врага, то на Юго-Западном направлении была сосредоточена самая крупная группировка войск, и это были лучшие наши силы. Если и имели немцы превосходство в живой силе, то незначительное. В танках же мы превосходили противника почти в четыре раза¹. Не хватало вермахту и авиации. Во всяком случае, на аэродромах было уничтожено не более 180 наших самолетов², что на порядок меньше, чем на Западном фронте.

Если в других местах немцы в первый же день смяли оборону и вырвались на оперативный простор, то здесь с ходу прорвать фронт не удалось. Более того, вбив клин в стык между 5 -й и 6-й армиями, танковые дивизии Клейста сами оказались в полуокружении...

Впрочем, бои на Юго-Западном направлении заслуживают особого внимания.

В предвоенные годы традиционно принято было считать, что немцы, напади они на СССР, нанесли бы основной удар на юге, стремясь оккупировать богатые хлебородные районы и открыть себе дорогу к промышленному Донбассу, а в перспективе и к северокавказской нефти. Соответственно, здесь, на Юго-Западном направлении, и была сосредоточена самая сильная группировка советских войск. В частности, в составе Юго-Западного фронта³ границу прикрывали: в полосе от Влодавы до Крыстынополя — 5-я армия⁴ (на удалении от 10до 150 километров от границы — пять стрелковых дивизий, 22-й мехкорпус и части усиления); южнее, на Львовском направлении, в полосе от Крыстынополя до Радымно — 6-я армия⁵ (три стрелковые, одна кавалерийская дивизии, 4-й мехкорпус и части усиления);

на Перемышльском направлении, в полосе от РадымнодоТво-рыльне — 26 -я армия⁶(три стрелковые дивизии, 8-й мехкорпус и части усиления); наконец, на южном фланге — растянувшаяся от Радымно до Черновиц⁷ 12-я армия⁸ (шесть стрелковых дивизий, 16-й мехкорпус и части усиления).

Немцы имели подтянутые к границе, готовые к наступлению соединения группы армий «Юг»: 6-ю и 17-ю полевые армии, 1 -ю танковую группу⁹ и Венгерский корпус¹⁰.

Следует отметить, что и боевая подготовка советских войск поддерживалась на достаточно высоком уровне¹¹, и новый командующий выгодно отличался эрудицией и трезвым взглядом на вещи.

Это отдельная тема, но обойти ее невозможно. Почему Западный фронт был окружен и разгромлен, практически уничтожен, уже в первых числах июля, а Юго-Западный в первые дни не просто успешно оборонялся, но и наносил настолько ощутимые контрудары, что в какой-то момент инициатива едва не выскользнула у немцев из рук? Понятно, что на Западном направлении вермахт располагал большими силами, понятно, что там они изначально нацеливались на окружение ядра наших войск. И все же...

Павлов и Кирпонос. На своем ли месте оказались они 22 июня?

Судьба командующих сильнейшими нашими фронтами схожа. Оба отличились на Карельском перешейке, оба, враз преодолев несколько ступеней карьеры, утвердились на самом верху¹². А вот командовали в приграничном сражении но-разному. Павлов, потеряв связь, а с ней и управление войсками, выругался и выехал в войска. Кирпонос штаб не оставил и добился более-менее устойчивой связи. Павлов, уже будучи в полуокружении, бросил последний свой резерв из-под Минска к Лиде, на самое дно готового затянуться мешка¹³. Кирпонос, напротив, был излишне осторожен и проявлял зачастую чрезмерную заботу о флангах. Павлов, думается, только под конец стал понимать,

какой будет эта война.

Кирпонос пристально следил за происходящими в Европе событиями, тактику вермахта изучил досконально и, судя по всему, предугадывал, что наша оборона таранного удара немецких танков не выдержит.

Это не предположение. Как свидетельствует Баграмяп, при разработке оборонительного плана «КОВО-41». Кирпонос требовал выделить дня обороны границы минимум необхолимого с тем, чтобы иметь в ближайшем тылу компактные подвижные группировки, способные нанести контрудары и локализовать возможные прорывы врага. Вот что он говорил: «...для прикрытия государственной границы можно выделить минимум имеющихся у нас сил, чтобы остальными маневрировать, исходя из конкретно складывающейся обстановки...»¹⁴ Собственно, так действовал и Жуков. Маршал располагал свои войска таким образом, чтобы создать оборону наибольшей плотности на участках прорыва и не дать немцам пробить наш фронт с ходу. Немцы вклинивались в оборону советских войск, вязли в гибельных для себя тяжелых кровопролитных боях, но вырваться на оперативный простор не могли. Противник перенацеливал острие своего удара, но и советские войска перемещались вслед за ним вдоль линии фронта. Лишившись главного своего преимущества — тактического маневра, вермахт обречен был утратить со временем и инициативу.

Не знаю, осознавал ли это в июне 41-го командующий Киевским округом генерал-полковник Кирпонос, но факт остается фактом. Он предпочитал не растягивать свои войска в одну линию вдоль оборонительного рубежа, а иметь под рукой мощные резервы. Нелишне вспомнить, что именно он, вопреки указаниям Сталина, приказал занять предполье. Не слишком смелым выглядит и предположение, что уверенный в скором начале боевых действий командующий принял меры, чтобы война не застала вверенные ему войска врасплох. Об этом говорит и сам ход боевых действий. По существу, нигде в полосе Юго-Западного фронта советские части не были разгромлены при вторжении, напротив, на удивление быстро поднялись и выдвинулись к границе, спокойно и деловито начали воевать. Куда меньшие потери понесли здесь наши танкисты и авиация. Вот свидетельство Хрущева: «Немцы не достигли первым налетом намеченной цели, не смогли вывести из строя наши аэродромы и самолеты. Наши самолеты и танки целиком нигде не были уничтожены с первого удара. В КОВО (хотя, может быть, от меня что-нибудь и скрывали; но так докладывали мне тогда, а я верил

и сейчас верю,

что это была правдивая информация) немцы нигде не смогли использовать полностью внезапность для нанесения удара по авиации, танкам, артиллерии, складам, другой военной технике»¹⁵.

Здесь мы оказались более-менее готовы. Здесь немцы не смяли нас с первого удара.

И немалая заслуга в этом командующего Юго-Западным фронтом генерал- полковника Михаила Петровича Кирпо-носа...

Первый день войны оказался насыщен событиями.

Основной удар немцев пришелся по левому флангу 5-й армии, и поначалу их перевес в силах был подавляющим. На 75-километровом участке от Устилуга до Крыстынополя против двух выдвигавшихся к границе советских стрелковых дивизий действовали до шести пехотных и три танковые дивизии противника. Результат не замедлил сказаться. 87-я и 124-я стрелковые дивизии не дошли до границы и, обойденные немцами, заняли круговую оборону. О создании сплошного фронта на этом 75-километровом участке не было и речи, и танки Гудериана устремились в глубь советской территории.

Однако их ожидал сюрприз. Навстречу немцам из Луцка выдвигалась к границе 1-я противотанковая артиллерийская бригада Москаленко¹⁶. Восточнее Владимира- Волынского¹⁷ произошел ожесточенный встречный бой, в результате которого обе стороны понесли чувствительные потери¹⁸. Однако немцы не только не разгромили бригаду, но, будучи не в состоянии прорваться по шоссе на Луцк, были вынуждены обходить ее боевые порядки с юга.