плана расчленения Германии, который им не удалось провести в Версале. И Гитлер совершенно справедливо указывает, что единственным, кто может помешать Франции, является Англия. Один раз она уже провалила планы французов (не из любви к немцам, а из своих интересов), провалит и во второй.
Кстати, еще показательнее в этом отношении вторая цитата, от которой В. Суворов оставил только хвостик:
«Даже для нас, национал-социалистов, сейчас представляет еще известную трудность убедить наших собственных сторонников, что Англия в будущем может быть нашей союзницей. Наша еврейская пресса очень хорошо умела и умеет концентрировать всю ненависть на Англии. А многие добрые, но наивные немцы поддаются на эту еврейскую удочку и начинают направо и налево болтать о том, что не сегодня завтра Германия «возродит» свою морскую мощь, начинают выносить протесты против того, что нас лишили колоний, и грозятся не сегодня завтра вернуть себе эти колонии и т.п. А негодяям евреям только этого и нужно; они тщательно собирают весь этот материал и посылают его своим сородичам в Англию для их пропагандистских надобностей. Казалось бы, даже самым неискушенным в политике немцам нетрудно понять, что сейчас у нас на очереди вовсе не борьба за укрепление «морской моши» Германии. Ставить себе такие цели, не укрепив предварительно наших позиций в Европе, было нелепостью уже до войны, а в нынешней обстановке такая глупость равносильна преступлению.
Можно поистине прийти в отчаяние, когда наблюдаешь, как еврейским интриганам легко удается занять добрых немцев десятистепенными вопросами и пустыми демонстрациями, в то время как
Франция систематически рвет на части наш народ и планомерно душит нашу независимость».
(Часть 2, глава XIII.)
И тут Гитлер говорит о том, что В ДАННЫЙ МОМЕНТ Германию должны волновать не колонии, не возрождение морской мощи, а борьба за то, чтобы не дать Франции раздробить единую Германию.
Как видите, речи о том, что между Германией и Францией должна начаться война (хоть в ближайшем будущем, хоть в какой-то дальней перспективе), Гитлер не ведет. Не ведет он их и далее, «на протяжении многих страниц и глав», хотя бы потому, что до конца книги остается всего две главы, одна из которых целиком посвящена восточному вопросу, т.е. проблемам поиска жизненного пространства (где, догадайтесь сами). Впрочем, в последней главе своей книги Гитлер возвращается к Франции: «Только тогда сможем мы действительно довести дело до конца и прекратить вечную бесплодную борьбу между нами и Францией, стоившую нам столь многих жертв». (Часть 2, глава XV.) Вот так вот, борьба с Францией бесплодна, стоила Германии многих жертв, так что нужно ее прекратить. И прекратить потому, что это «...должно открыть нашему народу возможность завоевать себе новые территории в другом месте». (Там же.) Надеюсь, тут тоже не нужно указывать, каково же это «другое место»?
4
Возвращаемся к событиям 1936 года. Франция давным-давно перестала «рвать на части» немецкий народ и «планомерно душить независимость» Германии. Она больше не стремится раздробить Германию, просто потому, что две предпринятые в этом направлении попытки не увенчались успехом из-за позиции Англии. Конечно, французы все еще мечтают о том, чтобы Германия была слабым государством, но никаких шагов в этом направлении не предпринимают (потому как сделать ничего и не могут). Отгородившись от немцев китайской стеной линии Мажино, Франция хочет только одного, чтобы ее оставили в покое. Таким образом, задача, поставленная Гитлером в главе XIII его книги в части, касающейся Франции, выполнена. Пора переходить к другим задачам, и Гитлер переходит.
Он громогласно объявляет, что его путь лежит на Восток. Для внутреннего употребления этот путь обосновывается необходимостью завоевать жизненное пространство, для внешнего — борьбой с большевизмом. Британию такая ситуация вполне устраивает. Но англичане понимают, что двинуться на Восток, не имея надежного тыла, немцы не могут. Пусть сейчас Франция не собирается воевать с Германией, но кто их знает, этихлягушатников, вдруг, когда вермахтуйдет на просторы российских степей, французы возьмут да ударят в спину? Так что Гитлер должен иметь гарантии против такого удара, а лучшая гарантия — это наличие мощных укреплений вдоль границы и присутствие там же армии. Так что англичане ясно дают понять всем, что они признают справедливость действий Гитлера.
Что тут делать Франции? Затевать войну с Германией? Одной, без союзников (договор с СССР предусматривал помощь только в случае нападения Германии на Францию, но не наоборот)? Может, сил разбить еще не вылезший из пеленок вермахт у французской армии и хватит, но где гарантия, что англичане не вмешаются на стороне Германии? Да и воевать ужасно не хочется. В конце концов, среди претензий, предъявляемых Гитлером к соседям, нет ни слова об Эльзасе и Лотарингии. Наоборот, Гитлер неоднократно заявлял, что от Франции ему ничего не нужно. Так что лучше всего поверить немцам и ничего не предпринимать. А на всякий случай продолжать совершенствовать свою линию Мажино.
Переходим к позиции Сталина. Предположим, он прекрасно понимал ситуацию, видел расклад сил на политической арене, четко представлял себе интересы всех держав. Более того, он, не знаю уж откуда, знал, что Гитлер не пойдет на Восток, а пойдет на Запад. Значит, никаких шагов в поддержку «Ледокола Революции» ему предпринимать было не нужно. Но зачем же он предпринял шаги ПРОТИВ «Ледокола Революции»? Достаточно было советскому представителю в Лиге Наций промолчать, и все шло бы как по маслу. А промолчать было очень просто, ведь занятие этой самой Рейнской зоны внешне никакой опасности для СССР не представляло. Но Литвинов (советский представитель в Лиге Наций) не молчал. Более того, он обосновал беспокойство Советского Союза как раз тем, что занятием Рейнской зоны Гитлер обеспечивает себе тыл для движения на Восток, т.е. этот акт Германии несет в себе угрозу СССР! То есть привлек внимание членов этой почтенной организации к тому, что говорил Гитлер в своих речах «для внутреннего употребления». Даже такой беззубой и гибкой организации, как Лига Наций, стоило больших усилий, чтобы заболтать это нетактичное выступление, в котором не имеющий понятия о тон костях дипломатической терминологии неотесанный большевик назвал вещи своими именами.
Но и это не все. Подвластные Сталину коммунистические партии Франции и Англии начали кампанию против действий Гитлера. Коммунистические газеты, тоже безо всяких дипломатических изысков, простым языком объясняли народу, какую опасность для их собственных стран несет этот «законный» акт Гитлера.
Может, Сталин делал это все для истории? Дескать, когда после победного завершения войны начнут писать ее историю, можно будет вставить туда и этот эпизод, показывающий, что сам Сталин войны не хотел, боролся против нее еще вон когда. Отвечаю: этот вопрос Сталина волновать не мог. По плану войны (вскрытому В. Суворовым) Сталину должна была достаться вся Европа, а несколько позднее и весь мир. А уж тогда можно было написать такую историю, какую нужно Сталину. Хоть вообще вычеркнуть из нее Вторую мировую, никто и пикнуть не посмеет.
Как же нам объясняет все эти факты Владимир Богданович? Никак. Он вообще не касается в своих произведениях того, что происходило в Европе с
1933
по
1939
год. Красноречивое умолчание, не правда ли? Если бы В. Суворов занялся разбором этих событий и попытался доказать, что Сталин в это время делал все, чтобы расчистить своему «Ледоколу» путь, пытливый читатель неизбежно задал бы вопрос: а что в это время делали Англия и Франция? И с удивлением обнаружил бы, что они практически
в
любой момент могли пустить «Ледокол Революции» ко дну.
Впрочем, В. Суворов одной емкой фразой охарактеризовал поведение Запада: «Западу, по крайней мере (выделено мной. —
В.В.),
было наплевать, пойдет Гитлер па Восток или нет». («Ледокол». Гл. 4.) Ане «по крайней мере»? Мыслящий читатель сразу же поймет, что Запад был
Вы читаете Новейший АНТИ-Суворов
