делаете.
— Видите ли… — робко начала Касси, — мы долго стучали в дверь главного входа в церковь, но нам никто не открыл. А потом мы увидели незапертую боковую дверь и решили зайти через нее…
Священник направил свет керосиновой лампы на Кассандру.
— То есть самое первое, что вы сделали, — это незаконно проникли в церковь, — констатировал он, сурово посмотрев на нее. — Но меня больше интересует другое: что вы делаете
Я уже открыл рот, чтобы ответить, но Касси меня опередила:
— Мы любовались внутренним убранством церкви, когда вдруг совершенно случайно…
— Совершенно случайно? — сердито перебил ее священник.
— Да, конечно… Случайно. В общем… нам показалось, что одна из напольных плит шевелится. Мы из любопытства подняли ее и прошли сюда, а затем…
— Сеньорита Брукс, — нетерпеливо прервал Кассандру священник, — вы и в самом деле полагаете, что я поверю в эту ложь?
Мне стало понятно, что нам нужно найти к этому человеку какой-то другой подход.
— Если говорить честно, — вмешался я, — то мы обнаружили на алтаре иероглифы майя, а под мраморной плитой — календарь. Но я клянусь вам, что мы отнюдь не грабители и что нами руководило лишь любопытство.
— А вам известна английская поговорка о том, что любопытство довело кота до погибели?
Почувствовав в этом вопросе скрытую угрозу, я замялся.
— Не переживайте, я вам не угрожаю, — как будто прочитав мои мысли, сказал священник. — Но я все еще надеюсь, что вы перестанете мне лгать.
— А мы и не лжем, — с пылкостью заверила его Касси. — То, что мы вам рассказали, — это, в общем-то, правда. Мы даже понятия не имели, что здесь, внизу, что-то есть.
— И давно вы занимаетесь осквернением церквей?
— Извините, я не знаю, кто вы такой, но я вам клянусь, что…
— Отец Рамон Диас.
— Что вы сказали?
— Я — отец Рамон Диас, — повторил священник. — Теперь вы знаете, кто я такой.
— Я вам клянусь, сеньор Диас, что…
— Прошу называть меня не сеньор, а отец Диас.
Кассандра несколько секунд растерянно молчала, а затем, согласно кивнув, сказала:
— Видите ли, отец Диас, я понимаю, что вам будет трудно в это поверить, но всего лишь три часа назад мы осматривали экспонаты Археологического музея. В одном из залов наше внимание привлекла статуэтка майя, найденная возле Текпана примерно сто лет назад, и прежде чем сесть в самолет и улететь в Испанию, мы решили поехать посмотреть на ваш городок.
— И приехав сюда, вы без разрешения зашли в церковь, сломали алтарь, пробрались в склеп и осквернили могилу.
— Так вы знали, что здесь находится могила? — вырвалось у меня.
— Не уклоняйтесь от темы, молодой человек.
— Одну секунду… — Я уже начинал кое-что понимать. — Вы это знали, но… А вам известно, чьи останки лежат в этом ящике?
Лицо священника стало еще более суровым.
— Наш разговор подошел к концу, — холодно заявил он, — а потому я прошу вас немедленно покинуть церковь. Я уже вызвал полицию, и если вы сейчас не уберетесь отсюда, вам придется провести какое-то время в гватемальской тюрьме.
— Черт побери, а ведь вам это известно! — воскликнула Касси.
— Я не знаю, что именно, с вашей точки зрения, мне должно быть известно, сеньорита Брукс! — гневно произнес отец Диас и, тяжело дыша, добавил: — И по правде говоря, не хочу этого знать. Но я попрошу вас воздержаться от ругани, а заодно как можно быстрее покинуть церковь.
Я подумал, что нам остается лишь одно: рассказать все начистоту. «Эх, была не была», — решил я и умоляюще посмотрел на священника.
— Послушайте, отец Диас, мы осознаем, что поступили нехорошо, и просим у вас за это извинения, — мягко произнес я, решив для начала разрядить накалившуюся обстановку. — Честно говоря, главная причина, по которой мы сюда приехали, заключается в том, что последние несколько недель мы с сеньоритой Брукс разъезжали по миру, пытаясь найти некие древние сокровища, однако обстоятельства в конечном счете сложились так, что эти сокровища исчезли для нас навсегда. Более того, в ходе этих поисков погиб один наш очень хороший друг, поэтому — в качестве своеобразной дани его памяти — мы решили попытаться разгадать тайну, связанную с нефритовой статуэткой, изображающей бога Кетцалькоатля. Именно попытки разгадать эту тайну совершенно случайно привели нас в вашу церковь. Мы надеялись, что в этом городе нам удастся найти ответы на интересующие нас вопросы, но… — Я бросил взгляд на оссуарий, крышка которого все еще стояла у стены, и продолжил: — Нам даже в голову не приходило, что нас здесь ждет
Выражение лица священника слегка смягчилось, и он, тоже посмотрев на оссуарий, с почтительным видом подошел к нему.
— Будьте добры, закройте его, — попросил он уже гораздо менее суровым тоном.
Мы с Касси переглянулись и, аккуратно положив факелы на пол, взяли каменную крышку и накрыли ею оссуарий.
— А теперь, — повторил отец Диас, — я прошу вас уйти отсюда и никогда больше в это место не приходить.
— Думаю, что не уйдем, — ответил я.
— Что вы сказали? — удивился священник.
— Я сказал, что мы не уйдем отсюда.
— Улисс, сюда скоро нагрянет полиция… — услышал я шепот Кассандры.
Я никогда не отличался особой проницательностью, но интуиция все же подсказала мне, что слова священника о полиции — не более чем блеф.
— Успокойся, Касси. Никакая полиция сюда не нагрянет.
Священник промолчал и с вызывающим видом посмотрел на меня.
— И не нагрянет она потому, что отцу Диасу отнюдь не хотелось бы, чтобы про этот склеп стало кому-то известно, а тем более полиции. — Теперь уже я посмотрел на священника с вызывающим видом. — Или я ошибаюсь, святой отец?
Священник выдержал долгую паузу, сверля меня своим колючим взглядом. По-видимому, он пытался разгадать мои намерения, а заодно взвешивал свои шансы, думая о том, удастся ли ему выпроводить нас отсюда подобру-поздорову.
— Чего вы хотите? — наконец спросил он.
— Всего лишь получить ответ на интересующий нас вопрос. Отец Диас тяжело вздохнул и опустил керосиновую лампу.
— Хорошо, — устало произнес он.
Затем священник развернулся и пошел в сторону лестницы, вероятно уверенный в том, что мы последуем за ним. — Пройдемте в мой кабинет, — бросил он через плечо.
После того как мы помогли священнику снова закрыть подземный ход плитой, на которой был изображен бог Кетцалькоатль, он сделал знак рукой, чтобы мы шли за ним. Вскоре мы оказались в маленькой комнате, примыкавшей к часовне. Вся обстановка этой комнаты состояла лишь из потертого деревянного стола, на котором лежали папки с какими-то бумагами, нескольких деревянных стульев и висевшего на стене распятия — единственного украшения этого простого до аскетизма помещения.
Священник, не произнесший еще ни одного слова с того самого момента, как мы покинули склеп, жестом пригласил нас присесть, а затем и сам сел на стоявший у стола стул. Уперев локти в стол, он снова стал внимательно разглядывать нас, но уже при довольно ярком свете, который проникал в его кабинет
