пришлось позаботиться о том, чтобы придать своим действиям видимость легальности.
— Но мы ради того, чтобы добраться сюда, рисковали своими жизнями, а ты просто за нами шпионил.
— А ты вспомни о том, что вы первыми пошли на обман, не поставив меня в известность о проводимых вами изысканиях. — Хатч выпустил изо рта облачко дыма и презрительно посмотрел на нас. — И теперь можете не сомневаться: я не испытываю на этот счет абсолютно никаких угрызений совести.
— О чем ты говоришь, Джон? — удивился я. — Наш с тобой договор ограничивался лишь поиском затонувшего судна.
— А я решил его продлить и дополнить. — На лице Хатча не дрогнул ни один мускул. Поднявшись со стула, он добавил: — Теперь я даю вам возможность поразмыслить над моим предложением, которое гарантирует вам более чем щедрую награду. Горан проводит вас в палатку, где вы проведете эту ночь, а завтра утром я надеюсь получить ответ. — Вынув сигару изо рта и улыбнувшись своей хищной улыбкой, Хатч пожелал нам приятных сновидений.
Оказавшись в отведенной нам палатке, мы несколько часов шепотом спорили по поводу ультиматума Хатча. Однако еще до начала этого спора мы с Касси рассказали профессору о том, что нам довелось увидеть внутри пирамиды. Наш рассказ вызвал у Кастильо такой восторг, что мне даже пришлось быстренько зажать ему рот рукой, а иначе бы весь лагерь услышал его ликующие вопли. Хотя мы утратили шанс прибрать к рукам найден-ные нами сокровища, профессор в глубине души оставался прежде всего историком, а потому, узнав, что его предположения подтвердились, он очень обрадовался и уже, казалось, не замечал охватившего меня и Касси разочарования.
Взвесив свои шансы в противостоянии с Хатчем, я пришел к выводу, что если мы откажемся сотрудничать с ним, то не только лишимся возможности быть причастными к открытию века, но и, возможно, подвергнем себя серьезному риску. Конечно, У Хатча не было репутации человека, способного кого-то убить, но все-таки он мог принять решение — во избежание грозивших ему с нашей стороны неприятностей, — что, пожалуй, имеет смысл утопить нас в Усумасинте и тем самым устроить для здешних кайманов сытный обед.
После долгого и утомительного разговора мы пришли к единодушному мнению и часа в три ночи наконец-таки растянулись на своих койках. Утомленные бурными событиями прошедшего дня, мы тут же уснули.
— Ну и что вы решили? — спросил Хатч, стоя у заваленного схемами и фотографиями стола и упираясь в него костяшками пальцев.
Меня и моих друзей разбудили рано утром, и когда светловолосый крепыш почти двухметрового роста привел нас в палатку, используемую в качестве пункта управления, я пребывал все еще в полусонном расстоянии.
— Я хочу, чтобы фамилии Кассандры и профессора упомина-ись первыми во всех статьях и заявлениях, связанных с авторством данного открытия, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. — Еще мы требуем, чтобы нам досталась часть из найденных предметов, а также процент от полученной прибыли.
— Вы сейчас не в той ситуации, чтобы предъявлять требования, — отрезал Хатч. — Своими словами вы лишь разжигаете во мне желание усадить вас в лодку и отправить обратно в Гватемалу.
— С твоей стороны это было бы не очень умно.
— А можно поинтересоваться, что могло бы помешать мне поступить таким образом? — заносчиво произнес Хатч. — У меня здесь подробный отчет моих людей с фотографиями и эскизами внутренней части пирамиды и подземной пещеры — в том числе и снимок золотого распятия с прикрепленным к нему рубином, которое торчит из тины на дне водоема. Так что я сейчас имею по данному вопросу гораздо больше информации, чем вы, и поэтому мне непонятно, почему я должен выполнять ваши требования, если я, по сути дела, в вас не нуждаюсь.
— Возможно, ты и прав. Однако на твоем месте я имел бы в виду, что все может оказаться не так просто, как ты думаешь.
Хатч недовольно поморщился, что могло быть для нас как хорошим, так и плохим признаком.
— Что ты имеешь в виду? — мрачно осведомился он.
— А то, что если даже мы и нашли в подземном водоеме золотое распятие, то — каким бы ценным оно ни было — это еще не означает, что все сокровища находятся именно там. — Пытаясь скрыть охватившее меня волнение, я говорил настолько медленно, насколько мог. — Тамплиеры вполне могли разделить свои сокровища на несколько частей и спрятать их не только под пирамидой, но и в других местах города, и если это действительно так, то тогда тебе, чтобы найти остальные части сокровищ, потребуется наша помощь.
— Как сказать. В моем распоряжении имеется бригада высококлассных специалистов и самое лучшее из всего поискового оборудования, какое только можно купить за деньги. Уже в ближайшее время эта бригада вместе с оборудованием прибудет сюда. — Обведя нас троих небрежным жестом, Хатч добавил: — Поэтому я не считаю, что мне может понадобиться ваша помощь.
— Ну да, конечно. Ты собираешься перерыть весь город и не оставить в нем камня на камне. Замечательный план. И если ты наткнешься на высеченный иероглиф майя, который будет указывать, где именно нужно искать сокровища, ты вполне можешь обратиться к какому-нибудь из имеющихся в твоем распоряжении
Хатч некоторое время молча размышлял над моими словами. Было заметно, что, прочитав оптимистический отчет, который сейчас лежал на его столе, он решил, что мы ему больше не понадобимся, а менять свое решение ему, естественно, не хотелось.
— Ну хорошо, — с явной неохотой сказал он. — Ваши фамилии будут упоминаться в числе первых в любой обнародованной информации о данном проекте, однако вы будете не более чем обычными членами моей поисковой бригады, а значит, вам придется работать на таких же условиях, как и всем остальным. А еще я вас предупреждаю, — Хатч поочередно ткнул пальцем в каждого из нас, — если у меня возникнет хотя бы малейшее подозрение в том, что вы скрываете от меня какую-то информацию или пытаетесь меня обмануть, я отдам вас в руки Горана и его друзей. И я, ни минуты не колеблясь, позволю делать с вами все, что им вздумается. Вам это понятно?
Кивнув в ответ, я посмотрел украдкой на Раковича и заметил, как его губы расплылись в садистской улыбке.
В течение нескольких последующих часов, поговорив то с одним, то с другим обитателем лагеря, мы выяснили, что те шесть вооруженных крепышей, которых мы здесь видели, были всего лишь наемниками и, как уклончиво выразился один из них, «специалистами по безопасности». Все они являлись бывшими бойцами южноафриканских подразделений спецназначения, бросившими службу и устроившимися на более высокооплачиваемую работу в компанию «Тэктикал Солушнз», услугами которой — по неизвестным нам причинам — решил воспользоваться Хатч.
Мы потратили все утро на то, чтобы свернуть свой маленький лагерь и перенести вещи в лагерь Хатча, а в полдень явились на центральную площадь Яшчилана, где возле фронтальной части «пирамиды на холме» нам предстояло снова встретиться с Хатчем.
Хатч уже стоял там, что-то обсуждая с Раковичем, который показывал ему пальцем на окружающие их руины. Со стороны эти двое были похожи на военных, проводивших рекогносцировку.
Мы остановились чуть поодаль, а потому не слышали, о чем они говорили. Ракович, закончив свой доклад, вскоре вернулся в лагерь. А Хатч, уже заметивший, что мы его ждем, неспешно направился к нам. Будучи в прекрасном настроении, он радостно сообщил:
— Все идет, как и было запланировано. Я поговорил по спутниковому телефону со своим адвокатом, и он сообщил мне, что разрешение на проведение раскопок уже получено — со всеми необходимыми подписями и печатями.
