чтобы мы вместе пили кофе, вместе смеялись. Я осознавал, что скучаю даже по тем нашим жарким дискуссиям, которые иногда приводили к серьезным ссорам…
Затем нам пришлось довольно долго ехать по улицам города, чему немало поспособствовали светофоры и начавшийся дождь. Наконец-таки, прибыв к дому профессора и попросив таксиста подождать, мы все четверо вышли из машины, чтобы попрощаться.
Кассандра и профессор крепко обнялись и пообещали звонить друг другу почаще. Гораздо более прохладным было расставание мексиканки с Валерией: отношения этих двух женщин так и остались весьма напряженными.
— Значит, ты завтра возвращаешься в Кадис… — сказала дочь профессора.
— У меня там много незаконченной работы, — кивнув, ответила Кассандра.
— Не переживай, — попытался успокоить мексиканку профессор, — мы будем держать тебя в курсе всего, что нам удастся выяснить.
— Да, — поддакнула Валерия, как бы невзначай беря меня за руку, хотя я и был уверен, что она сделала это явно преднамеренно. — Не волнуйся, здесь все будет под контролем.
Короткий взгляд, которым тут же обменялись женщины, мог бы испепелить любого, кто оказался бы в этот момент между ними.
— Ну вот и хорошо, — сказал я, осторожно отстраняясь от Валерии. — Может, встретимся завтра и пообедаем вместе?
— Непременно, — сказал профессор. — Мы будем ждать тебя к часу. Не опаздывай.
— Хорошо, — с готовностью согласился я. — Приеду вовремя.
Увидев, что Кассандра уже нырнула в автомобиль, спасаясь от дождя, я поспешно пожал руку профессору и Валерии и, устремившись вслед за мексиканкой, сел рядом с ней на заднее сиденье.
— А сейчас куда едем? — спросил таксист, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Я повернулся к Кассандре и вопросительно посмотрел на нее.
Касси молчала, разглядывая стекающие по стеклу капли дождя.
— Касси? — окликнул ее я, решив, что она не услышала вопрос таксиста.
— Ну хорошо… — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Поехали к тебе домой.
Я, никак не ожидая, что она вдруг так резко изменит свое решение, не придумал ничего лучшего, кроме как спросить у нее:
— Ты уверена?..
К счастью, прежде чем она успела мне что-то ответить, я, спохватившись, быстренько объяснил таксисту, как доехать до моего дома на Парижской улице, и мы тронулись в путь. Мне теперь оставалось только надеяться, что Кассандра не передумает еще до того, как мы приедем ко мне домой.
Когда мы преодолели примерно половину пути, она вдруг тихо произнесла:
— Не заставляй меня потом об этом пожалеть.
Когда мы наконец-таки добрались до моей маленькой квартирки на мансардном этаже, в которую Кассандра вошла так, как будто она покинула ее не много-много месяцев назад, а только вчера, я достал кое-какую ее одежду, все еще хранившуюся у меня в шкафу, и Касси, не произнося ни слова, тут же отправилась в душ.
Я тоже все время молчал, потому что, хотя на меня и нахлынула целая волна эмоций по поводу того, что Касси снова находится со мной рядом, опасался, что те или иные мои слова могут быть поняты ею неправильно и это нарушит установившееся между нами неустойчивое перемирие. Тем не менее, когда она вышла из душа, обернутая в полотенце и с влажными волосами, ниспадающими на обнаженные плечи, я невольно уставился на нее с таким видом, как будто видел ее впервые в жизни.
— Чего пялишься? — спросила она, заметив, что я таращусь на нее, и выгнула бровь дугой.
— Да так, ничего… — смущенно ответил я. — Просто ты очень красивая.
— Улисс… — пробурчала Кассандра увещевающим тоном.
— Не переживай. Я не собираюсь к тебе приставать. Просто оттого, что я снова увидел тебя здесь… такой, на меня нахлынули… старые воспоминания.
— У нас остались всего лишь воспоминания, — сказала Касси, скрещивая руки на груди. — Не более того.
— Я… я это знаю.
Кассандра посмотрела на меня долгим испытующим взглядом, словно хотела выяснить, так ли я и в самом деле думаю. Однако выяснить это было невозможно: я и сам не знал,
— У нас есть что-нибудь, чем мы могли бы поужинать? — спросила затем Касси, нарушая неловкое молчание, воцарившееся в комнате.
— Поужинать? — с глупым видом переспросил я, размышляя в этот момент отнюдь не об ужине.
— Да, поужинать. Это то же самое, что пообедать, но только не днем, а вечером.
— Насколько я помню, — растерянно произнес я, показывая на дверь кухни, — в холодильнике лежат две нетронутые пиццы.
— Прекрасно. Тогда пойди прими душ, а я тем временем подогрею эти пиццы… Да, и советую тебе выйти из душа еще до того, как они будут готовы, — добавила Кассандра с хищной улыбкой, — потому что я так проголодалась, что могу слопать сразу две.
Четверть часа спустя мы уже сидели за кухонным столом друг напротив друга и, уплетая каждый свою пиццу, разговаривали о том, что нам довелось пережить вместе в сельве, а также о событиях, происшедших в последние несколько дней.
— Значит, — расспрашивал я Кассандру, — миссионер-иезуит, с которым вам удалось связаться по радиостанции, когда вы находились в Сантарене…
— Нам очень повезло, что он находился менее чем в ста километрах вниз по течению Шингу, — закивала Кассандра, откусывая кусочек пиццы. — Он работает в деревне Кокрайморо на территории индейцев кайапо, и Валерия познакомилась с ним раньше, когда приезжала туда.
— И он вызвался добраться до деревни племени менкрагноти?
Мексиканка удивленно посмотрела на меня и улыбнулась.
— А ты разве не в курсе?
— В курсе чего?
— Как это чего? Того, что он добрался до этой деревни и ему даже удалось встретиться с Иаком.
— Ничего себе! И когда же, интересно, вы собирались мне об этом рассказать?
— Я думала, что тебе уже рассказал об этом профессор.
— Да нет, он мне этого не рассказывал, — с недовольным видом пробурчал я. — Мне вообще никто ничего не рассказывал.
— Ну что ж, значит, я расскажу тебе сейчас, — усмехнулась Касси, ничуть не смущаясь того, что меня почему-то не держали в курсе событий. — Миссионер-иезуит через какое-то третье лицо сообщил по телефону Валерии, что Иак вернулся в свое племя, вернулся целый и невредимый.
— Так это же замечательно! — воскликнул я, приходя от этой новости в восторг.
— Это еще не все, — продолжала Кассандра. — Иак организовал отправку всех личных вещей, которые когда-то принадлежали его дедушке, семье Фосеттов в Англию.
— Что-то мне в это не верится…
— А ты поверь. По-видимому, его заставил это сделать старый Менгке. Эти вещи, пусть даже их и было очень мало, доставляли его племени одни только хлопоты. Они, как принято говорить, были его головной болью.
— Подожди-ка… Когда ты говоришь о личных вещах, то имеешь в виду и дневник?
— В первую очередь дневник.
— Вот это новость! Теперь весь мир узнает не только о том, что город Z и в самом деле существует, но и о том, что он является не чем иным, как мифическим Эльдорадо, и что обнаружили его Перси Фосетт, Джек Фосетт и Рэли Раймел. Этот дневник — тому доказательство!
— Именно так, — с улыбкой кивнула Кассандра. — Отныне их будут чтить как людей, внесших огромный вклад в археологию, людей-легенд. Если после их таинственного исчезновения восемьдесят пять
