Рокочет вечерний прибой. Давай в общежитье к студенткам Заглянем, читатель, с тобой. На час невидимками станем, Чтоб нас не заметил никто. Нашла у себя в чемодане Одна из студенток чохто. Смеется. «Ей-богу, девчата. Сойти можно просто с ума! В Анди эту тряпку когда-то Не я ли носила сама?!» А тонкая девушка справа, Шитье разложив на столе, Сказала: «У всех свои нравы. Вот в нашем Кахибском Кале Украшены бронзой у женщин Чохто с незапамятных лет. Два с четвертью фунта — не меньше Уходит на это монет. Для тонкости талий полезный, Не кожаный носят они, А кованый пояс железный, Что обручу только сродни. И головы также несчастным Пред свадьбою брили». — «Вот жуть!..» «И мазали сливочным маслом…» «Да ты сочиняешь?» «Ничуть! Мол, если луч солнца заметит На темени хоть волосок, Согласно старинной примете, Оставит без дождика бог. Должна пред аулом экзамен Была там невеста держать. Серп — в руки: Посмотрим, мол, сами, Как можешь ты, девушка, жать? Вручали топор для потехи, Тупой, как балды голова: «Колоть ты умеешь орехи, А как, мол, ты колешь дрова?..» Не в девичьей горской натуре Бежать разговора подруг, И девушка из Хелетури С улыбкою вспомнила вдруг: «На клубной играла я сцене, А тот, кто признался в любви, Сказал мне порою весенней: «Оставь увлеченья свои!» Устроил он ревности сцену (При всех целовалась с другим): «Пускай драмкружковцы замену Найдут. Не обязана им». Пришлось мне сказать поневоле: «Чудак, не тебе ли под стать Сегодня все женские роли, Как в древнем театре, играть?» И спор наш окончился длинной Размолвкой. Но месяц назад Явился жених мой с повинной: «Прости, говорит, виноват…» Есть в каждом ауле обычно И речка своя, и родник, И даже особый, отличный От прочих селений язык.
