И на улицах центральных,И вблизи снегов крахмальных,Где в лугах трава, как шелк,Близких родичей и дальнихУ меня есть целый полк.Говорит один упрямо:«Дочка — вылитая мама!»Возражают: «Ты слепец,Дочка — вылитый отец!»Пусть там спорят, как хотят,Пусть хоть бьются об заклад,Но от сердца до собольихБровок темных, словно ночь,На родителей обоихПоходить сумеет дочь!
КАК МНЕ ДАВАЛИ ИМЯ
За столом пируют гости.Встал старик. Виски белейГазырей слоновой кости,Славных горских газырей.Поднял рог с вином янтарным,Как в гостях заведено,И движеньем благодарнымДобрый хлеб макнул в вино.А со времени седого,Если хлеб макнуть в вино —Значит, с клятвой схоже словоИ торжественно оно.Молвил он: «Людей когда-то, —Безднам всем наперекор,Жажда воли, а не златаПривела на гребни гор!Теплый ветер колыбелиГорцев маленьких качал,И, дробясь о ребра скал,Им речушки песни пели.И однажды из тумана,Как на крепость великана,В свой поверив талисман,Двинул войско шах ИранаНа кремневый Дагестан.На отвесных камнях серых,У разгневанной реки,Шахских встретили аскеровОбнаженные клинки.Дым, что клочья черной шерсти,Застил красный небосклон.Вскоре дрогнули пришельцы:Кто убит, а кто пленен.О победе весть все вышеМчалась всадником в горах.Из шатра угрюмо вышелБезоружный Надир-шах.Был в чалме он, а на пальцеПерстень — шахская печать.«Кто, хотел бы я узнать, —Возглавлял вас, андальяльцы?»Тут горянка над собоюПодняла младенца. «ВотКто возглавил мой народ,
