Черный ящик

И лондонские дубы.
И мне ли завидовать, друг мой,
Богатству теперь твоему,
Когда дагестанцам всем трудно,
Не только ведь мне одному.
А был я любимцем удачи
И денег, увы, не считал,
И лишь на талант свой батрачил,
Что даром другим раздавал.
Но даже в Верховном Совете,
Где я четверть века подряд
Сидел, счастья все же не встретил,
О чем написал Патимат.

V

Гаджи, говорят, что в тебе есть талант,
Людей выручать из беды.
В капкан угодил нынче весь Дагестан,
Ему не поможешь ли ты?
Еще говорят, что, хоть ты и богат,
На это тебе наплевать,
И думаешь только о том, чтоб врага
Поднявшего меч наказать.
Ведь сердце Кавказа терзает давно
Безумная стая волков,
И чтобы не остановилось оно,
Свое не щадить ты готов.
Я верю тебе, но не в этом вопрос,
Ведь даже герой Прометей
Был горцем кавказским и в жертву принес
Себя ради блага людей.
Но нынче, к несчастью, не те времена,
И, глядя на наше житье,
Все звезды померкли и даже луна
Покинула ложе свое.
Опять в королевстве у нас нелады:
То ль в Датском, то ль тоже на Д.?..
И пахнет здесь гнилью, и привкус беды,
Как воздух незримый, везде.
Гаджи, ты — не Гамлет, и я — не Шекспир,
Но жутко бывает порой,
Что тысячу лет не меняется мир
В привычке своей роковой.
О, грез мышеловка! О, жизни капкан!
О, мутные очи судьбы!
Любовь на поминках — и только строка
Правдива еще, может быть.
Но озеро наших надежд заросло
Болотною ряской давно.
И эху Кавказа, что вдаль унесло,
Вернуться назад не дано.
Оно на бесчисленных похоронах,
Ему теперь не до меня…
И только один всемогущий Аллах
Способен все это понять.
Но я не приму этих лет круговерть,
Хоть стану совсем нестерпим.
Эпоха глядит на меня, как медведь,
Единственным глазом своим.

VI

Стою у подножья огромной горы
И знаю, что нет перевала…
Разрушены царства, исчезли миры,
Связь времени в бездне пропала.
Стою над рекою, а мост унесен
Теченьем ее сумасшедшим.
И нет уже больше раскидистых крон
Деревьев, где зрели черешни.
Все смыто потоком тех мутных времен,
Что нам суждены были Богом.
Мне жалко, Гаджи, что, как ты, не силен
Бороться я с этим потоком.
Я как малахольный хожу фольклорист
По нашему бедному краю
И каждое редкое слово, как лист,
В гербарий души подшиваю.
Расстроены свадьбы и бед через край,
Торговля не клеится в селах.
А я все ищу свой потерянный рай
В раздумьях итак невеселых.
И, словно историк, в архивах любви
С упорством фанатика роюсь,
Но не раскопать мне уже, черт возьми,
Свою легендарную Трою!