— и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божьею в ад. Аминь.
Будто окружающая нас сила сделала вдох, чтобы задуть свечу. Сделала вдох — и выдохнула, и это было как в эпицентре атомного взрыва. Реальность хлынула наружу, преобразилась, и я наполовину ожидала, что дом развалится, но нет — мы стояли, моргая, в гостиной дома Фебы Биллингс. Даже чашки на столе не шелохнулись.
Эдуард стоял с нами рядом, но его удерживала Феба, говоря:
— Подожди, Майкл знает, что делает.
Я стояла позади Майкла, как было в «видении». Пылающего меча в руке у него не было, но я почему- то знала: надо будет — появится.
Он повернулся и посмотрел на меня темно-карими глазами, но где-то в глубине их мерцал свет, намек на пламя. Не как у вампиров — другой свет.
— Анита! — окликнул меня Эдуард.
— Все в порядке, Эдуард, спасибо Майклу.
Я вложила в это имя второй смысл. Найду потом церковь и поставлю свечку Михаилу-Архангелу. Это самое меньшее, что я могу сделать.
— Пусть мне кто-нибудь объяснит, что здесь произошло, — сказал Эдуард с оттенком злости в голосе.
— Что ты видел?
— Ты посмотрела вверх и чего-то испугалась до чертиков. Тогда он, — Эдуард ткнул большим пальцем в сторону Майкла, — подошел и встал рядом с тобой. Я попытался подойти к вам, но она мне сказала, что это дело не для пистолетов.
— Она была права.
— Потом запылали все освященные предметы в комнате.
— Ты хочешь сказать, засветились? — уточнила я.
— Нет, вспыхнули огнем.
— Бернардо запаниковал, — сказал Олаф, — и сорвал с себя крест.
Я посмотрела на гиганта и чуть не спросила, как может жить с верой в Бога серийный убийца, но воздержалась. Может быть, в другой раз, если захочу его взбесить.
— Как только я остался без креста, — сказал Бернардо, и я поняла, что он единственный стоит вдалеке от нас, — тут же на меня навалились… видения.
— Какие? — спросила я.
— Свет, тьма. — Он смотрел на меня, сидя на краю дивана. — И еще… еще всякие вещи.
Я уже открыла рот, собираясь спросить, какие, — но меня остановил Майкл, тронув за плечо и покачав головой. Я кивнула. Ладно, не будем допытываться, что видел Бернардо. Он перепугался до чертиков, а потому это его личное дело. Либо сам расскажет, либо напьется и постарается забыть. Не каждый день видишь демонов и ангелов. Строго говоря, Марми Нуар не демон, но все равно дух зла.
— Что это такое за тобой охотится? — спросил Майкл.
— Ты сам видел.
— Да, но раньше не встречал ничего подобного,
Я посмотрела ему в лицо.
— Ты дважды встал у нее на дороге, и ты не знаешь, кто она и что может с тобой сделать?
Я была поражена.
Он кивнул:
— Я — черный пес, страж круга. Ты — наш гость, и мое дело — чтобы и волос не упал с твоей головы.
— Ты понятия не имеешь, что она могла бы с тобой сделать.
Он улыбнулся — улыбкой истинно верующего.
— Она не могла бы до меня дотронуться.
— Он говорит о… — начал Эдуард и остановился.
— Марми Нуар, — договорила я.
— Мать Тьмы, — добавила Феба, и я кивнула. — Темная богиня не всегда страшна, бывает, что она безмятежна.
— Она не богиня, а если даже и так, то нет в ней хорошей стороны, поверь мне.
— Это не была энергия богини, — добавил Майкл.
— Ты разве ее не видела? — спросила я.
— Я ее ощущала, но сосредоточилась на устранении прорыва в нашей защите, чтобы никто не проник вслед за нею. А в том, чтобы защитить тебя и изгнать колдунью, пробравшуюся через наши границы, я положилась на Майкла.
— Это колоссальное доверие, — заметила я.
— Ты видела его, вооруженного для битвы. Считаешь ли ты, маршал, что мое доверие неоправданно?
У меня перед глазами мелькнул образ Майкла с пылающим мечом и тенью крыльев за спиной.
— Нет, я так не считаю.
— Кто-нибудь пусть мне все это объяснит, — сказал Эдуард. — И прямо сейчас.
— Я опустила щиты, чтобы посмотреть, наш ли это вампир, и Майкл попытался исследовать мою силу, чуть расширив просвет.
— Как было сегодня с Санчесом.
Я кивнула.
— Я не повреждал твои щиты намеренно, — сказал Майкл.
— Я тебе верю. А Мать Всей Тьмы снова пыталась меня поглотить, но Майкл ее остановил и изгнал.
— В ад? — спросил Бернардо. Казалось, что его все еще преследуют видения.
Я покачала головой:
— Вряд ли. Просто изгнал отсюда.
— Как она проникла через защиту? — спросил Майкл.
— Я думаю, во мне есть ее частица, и когда впустили сюда меня, она тоже просунулась.
— В тебе не ощущается зла, маршал.
— Она сегодня что-то со мной сделала. Как-то изменила мои паранормальные способности, увеличила открытость.
— Я думаю, что здесь мы можем помочь. А я была бы рада узнать о том, кто она и как ты привлекла ее внимание.
— У нас нет на это времени, Анита, — напомнил Эдуард.
— Знаю.
— Тьма пыталась сожрать ее дважды за один день, — сказал Олаф. — Если Анита не научится защищаться получше, она погибнет.
Мы с Эдуардом уставились на великана.
— Ты много видел или ощутил? — спросила я.
— Не очень много, — ответил он.
— Тогда с чего это только ты меня подталкиваешь заняться вплотную метафизикой?
— Марми Нуар тебя хочет, Анита. Что такое навязчивое желание, я хорошо знаю. — Он уставился на меня пещерами глаз, и мне большого труда стоило не отвести взгляда. Мне даже непонятно было, что меня больше нервирует: пристальность этого взгляда или отсутствие в нем других эмоций. Как будто в этот момент он весь свелся к той острой нужде, что смотрела из его глаз. — Она выбрала тебя жертвой, и она тебя получит, если только ты не сможешь исправить то, что она в тебе нарушила, улучшить свою защиту — или убить ее раньше.
Я сухо рассмеялась:
— Убить Мать Всех Вампиров? Это вряд ли.
— Почему? — спросил он.
