Чикчан
Чикчан — день небесного змея, двухголового чудища, которое изгибается дугой над землей и образует небо. По календарю майя это хороший день. В общем и целом так оно и было, оазис покоя между трагедией, которая уже произошла, и грядущего ужаса.
День начался довольно хорошо. Было еще темно, когда меня разбудил настойчивый стук в дверь. Это был Джонатан.
— Тебя освободили под залог, — прошептал он. Находясь в полубессознательном состоянии, я не совсем понимала, что это значит.
— Сантьяго отпустил тебя под нашу с Изой ответственность до девяти вечера. Так что поторопись, Лара. Возьми купальник и шляпу от солнца.
Приняв душ и одевшись, уже через десять минут я стояла внизу. Лукас и Иза тоже были там, позевывая, как и я. Оказалось, что прошлым вечером Джонатан с Лукасом приходили меня проведать после того как я, как предполагалось, легла спать, встретили Изу и вместе разработали этот план, чтобы немного развлечь меня. Мы вышли из дверей на цыпочках, чтобы не разбудить никого из постояльцев, и направились к джипу «чероки», стоящему на улице.
Иза села вперед с Лукасом, а мы с Джонатаном сели сзади. Когда я снова принялась клевать носом, сквозь сон я слышала, как Иза мужественно пыталась разговорить Лукаса. Задача оказалась не из легких. Я старалась не заснуть, роняя голову на плечо Джонатана. Это тоже было нелегко.
Мы направились по трассе 180, и, поскольку в такую рань машин на шоссе не было, Лукасу удалось проехать семьдесят пять миль до Чичен-Ицы за рекордно короткое время, хотя мы и отказались от новой платной дороги, выбрав старую трассу, проходящую через несметное число небольших городков, главной приметой которых были «лежачие полицейские» и бессчетное количество шелудивых псов. Больше всего мне понравился город, который назывался Либре Юнион, «свободный союз». Иза сказала, что городок назвали так потому, что там проживало много пар, отношения которых не были освящены церковью. Учитывая свои более чем просто неудовлетворительные брачные достижения, я не могла не порадоваться этому факту.
К семи утра мы были уже на территории развалин, направляясь в Эль Кастильо, чтобы застать раннее утреннее солнце, рассеивающее дымку, в которую была погружена эта местность. Мы прошли на развалины, куда не пускали посетителей. Лукас был знаком со сторожем.
Когда-то Чичен-Ица была гигантской метрополией, которую в течение нескольких веков строили поколения людей, правивших северными майя. Эль Кастильо был и остается самым потрясающим сооружением Чичен-Ицы. Известная как храм Кукулкан, эта четырехсторонняя пирамида высотой семьдесят пять футов расположилась на поросшей травой площадке. Мы с трудом вскарабкались по одной из отреставрированных лестниц на вершину храма.
Солнце коснулось своими лучами храма Воинов, что располагался восточнее под нами. У вершины ступенек, у входа в этот меньший по размеру трехъярусный храм с рядами колонн у основания, когда-то образовывавших колоннаду, стоял Чак-Мун, зловещая статуя, охранявшая это место. С флангов располагались головы двух вырезанных из камня змеев, первоначально, вероятно, образовывавших дверной проем.
На мгновение первые лучи солнца осветили статую сзади, создав вокруг этой страшной фигуры огненное сияние.
Я бродила по вершине храма, глядя на леса, простирающиеся на мили вокруг и кое-где прерываемые курганами, которые когда-нибудь окажутся очередным сооружением майя. На юге солнце осветило вершину Эль Караколь. Это напоминающее улитку и возвышающееся над деревьями необычное круглое строение считалось обсерваторией, из которой древние майя весьма точно отслеживали путь Венеры.
Когда я, бродя кругами, шла туда, где сидели все остальные, Иза потянулась к большой сумке, которую она всегда носила с собой, и вытащила термос с кофе с молоком, четыре пластиковых стаканчика и печенье. Мы сидели в дружеской тишине, прислонившись спинами к стене храма, и смотрели, как все отчетливей и отчетливей проступает из дымки окружающий нас пейзаж.
Через несколько минут начнут прибывать первые автобусы, заполненные туристами, но пока все вокруг принадлежало только нам. Зачарованная магией места, я на короткое время забыла лицо Луиса Валлеспино.
Какое-то время мы молчали. Внизу собирались торговцы с товаром — минеральная вода, соки и прочие напитки, а также поделки народных умельцев, — и их голоса через огромную площадь доносились до нас.
Из задумчивости нас вывели звуки проходящей через вход первой туристической группы. Два мальчика пустились наперегонки до пирамиды, а их мамы бросились бежать за ними, задыхаясь и крича им вслед, чтобы они были осторожными.
— Предлагаю держаться от них на один шаг впереди, — с энтузиазмом произнес Джонатан, и мы быстро начали спускаться по крутой лестнице. Я схватилась за тяжелую металлическую цепь, чтобы не упасть, и заскользила на пятой точке. Подъем на пирамиду в спешке может показаться утомительным, но спуск вниз вселяет настоящий ужас.
Мы быстро пересекли площадку, ведущую к храму Воинов. Очутившись на верху лестницы, я остановилась в предвкушении.
Этот храм был моим любимым с тех пор, как я впервые побывала в нем еще маленькой девочкой. Когда мы с Изой рассказывали друг другу страшилки, сидя на том старом дереве, Чак-Мун всегда отчетливо просматривался на горизонте.
Вырезанная из камня фигура наклонена, колени согнуты, голова повернута на запад, туда, где, по мнению майя, мрак и тьма. Он — это мог быть только он — держал у груди плоское блюдо, на которое, как гласит легенда, клали еще бьющиеся сердца приносимых в жертву людей, чтобы ублажить богов.
Самое страшное, что, поднявшись по лестнице, вы оказываетесь прямо перед его невидящим взглядом. Он никогда не моргает. Он все знает. Он ждет. У нас с Изой уже был опыт, но и мы, оказавшись на вершине, прижались друг к другу, хихикая от замешательства и страха.
Вдруг Лукас посмотрел на меня и улыбнулся:
— Страшный, да?
Мне понравилось, что он это сказал, и я подумала, что он не настолько безнадежен, как можно было судить по всем его прежним репликам.
Иза подошла ко мне сзади и, вложив свою руку в мою, произнесла:
— Лара, снова мы пришли сюда искушать богов.
— Это же просто статуя, — усмехнулся Джонатан. — Да к тому же, на мой взгляд, не самый интересный образец тольтекской резьбы. Единственный интерес, который она представляет, так это то, что она вдохновила Генри Мура[15], одного из моих талантливых соотечественников, — улыбнулся он, — на создание своих знаменитых наклонных статуй.
— Теперь вы решили подразнить богов, а, Джонатан? — ехидно спросила Иза.
— Ерунда!
— Не знаю, не знаю, — возразила я. — Кажется, я слышала, как совсем недавно прямо здесь кого-то нашли мертвым.
— Да, правда. Этого человека поразила молния. Кстати, если я не ошибаюсь, он тоже был археологом, — сказала Иза.
— Да, — согласился Джонатан. — Во время грозы эти храмы не самое безопасное место. Этому знаменитому археологу здорово не повезло, что он оказался на вершине храма Воинов во время непогоды. Его убила молния.
— Зато Чак-Мун какое-то время не будет требовать новой жертвы, — сказала я. — Хоть он и не умеет разговаривать, думаю, для него Генри Мур — песчинка в потоке времени.
Лукас улыбнулся во второй раз за все время нашего знакомства.
— О нет, эти маленькие монстры снова здесь, — простонала Иза.
