«Почему? Тебе ж было хорошо», — невинно изумился Певец.
Камушек почувствовал дурноту. И сжал кулаки.
Внезапное движение разбудило спавшего «игрушечку». Юноша приподнял голову, протирая заспанные глаза изящным, хорошо выученным движением. Даже теперь он подсознательно вел себя так, как подсказывал глубоко усвоенный навык: всегда, при всех обстоятельствах выглядеть красиво и соблазнительно.
— Гиацинт, ты уж лучше иди себе, — предостерегающе посоветовал Певец. — Клиент вон недоволен.
Взгляд сонного юноши тотчас стал напряженным и внимательным.
— Прошу прощения…
— Это не твоя вина, но лучше уходи.
Два человека в полном молчании грозящие друг другу кулаками представляют собой весьма странное и непонятное зрелище, но когда речь идет о магах, то в Замке можно увидеть самые невероятные вещи. Юноша из дома удовольствий в помятой тунике только подхватил с пола туфли и поспешил скрыться за дверьми, со звериной предусмотрительностью избегая неприятностей. Проснувшаяся Серебрянка подняла голову с подушки, с тревогой глядя на разыгрывающуюся рядом с ней сцену.
«Ты меня споил и воспользовался случаем!» — Камушек от злости просто из себя выходил.
«Ты сам напился! И я к этому как раз никакого отношения не имел! А ты в глаза не видел, что значит по-настоящему использовать кого-то!» — тут же огрызнулся Певец.
«Я тебе верил, а ты меня предал!»
«Тоже мне, большое дело! В дверь уже не пройдешь, не наклонившись, а ведешь себя, точно девочка! Ты маг или монах?»
«Не тебе за меня решать, когда, как и с кем я должен это делать! И уж точно не с какой-то девкой! Да еще мужского рода!! Что ты себе думал, блин горелый?! Что я, по-твоему…» — Тут Камушку не хватило определений. Он довольно долго искал подходящий символ в своей богатой библиотеке знаков, пока в конце концов не выдавил из себя: «Игрушка для хайгов?! Свинья ты настоящая, подсовываешь меня какому-то сальному типу…»
«А разве нет?! — Певец даже засопел от бешенства. — Носитесь друг с другом, точно пара перевозбудившихся зайцев. Ползамка об этом сплетничает».
У Камушка перехватило дыхание, точно его двинули в живот изо всех сил. Точно назло услужливая память тут же подсунула сцену в спальне хайга. Полуоткрытое окно, попытка поцеловать… вот, значит, как это выглядело со стороны? И сколько еще народу вокруг считает двух Ткачей иллюзий любовниками?
«То есть прикажешь мне верить, что Ветер тебя не тронул? — делано удивился Певец. — Вы столько времени проводите вместе…»
Рука Камушка поднялась как бы вообще без участия его воли. Он мгновенно точно воочию увидел, как его ладонь с размахом опускается на щеку Ночного Певца, как голова товарища от удара откидывается назад…
Певец тут же закрылся, машинально подняв перед собой обе руки, отвернув лицо и согнув плечи в позе защиты.
Рука Ткача иллюзий бессильно опустилась.
«Однажды, когда мы отдыхали после особенно утомительных упражнений, я спросил Ветра-на- Вершине: „Что с Певцом не так?“ Этот вопрос давно меня мучил. Сравнивая его с другими „половинками“, я замечал все больше свидетельств его отличия от остальных. Он рознился не только внешним видом, но и характером. С одной стороны, он казался невероятно дерзким, а с другой — был очень неуверен в себе, как будто сам себе хотел что-то доказать этим постоянным нарушением общепринятых правил. „Что не так с Певцом? — повторил тогда Ветер-на-Вершине, кивая головой. — А с ним, малый, все не так“.
Так я узнал потрясающую историю Певца, которую Ветер доверительно мне рассказал. Сколько было точно лет моему приятелю, не знал никто. Неизвестны были ни его семья, ни кто-то знакомый, кому было бы это ведомо. Мать Певца Ветер-на-Вершине весьма нелестно назвал „девкой“. Мир жесток, особенно в домах бедноты. Если б не его необыкновенная внешность, Певец, скорее всего, кончил бы как нежеланный щенок — в мешке на дне реки. К счастью, хитрая женщина решила, что на малыше можно заработать — и продала его циркачам. Таким образом Певец — тогда еще безымянный — стал невольником, ребенком- волком, который на потеху зевакам и всякому сброду откручивал курам головы. Долгие годы владелец зверинца зарабатывал на маленьком „волке-оборотне“, одновременно избивая его и моря голодом. Магический талант проявился у Певца поздно, но зато необычайно резко. Владельца цирка поспешно закопали в землю, без традиционного костра и каплана. Судя по всему, он превратился в очень маленькие кусочки. Скрыть происшествие не удалось. Сплетни дошли до ближайшего Говоруна, несшего службу в передаточной башне. И он занялся израненным, чуть не умирающим от голода и одичавшим ребенком. Дал ему имя, а потом послал прямо в резиденцию Круга. Певца не выслали, как других детей, на воспитание в какое-нибудь земельное владение.
Может, потому что у него был законный статус невольника — человека, проданного и купленного за горсть монет. Певец вырос в Замке, а воспитывали его все понемногу и никто конкретно. Большинство вообще полагало, что Певец — это кара, ниспосланная им Судьбой. Как ни странно, более всего заботились о нем замковые проститутки, а одна из них, Роза, попросту относилась к нему почти как к младшему братишке. Можно только удивляться, как он умудрился благодаря такому невероятному воспитанию не скатиться на самое дно. За прошедшие годы он так и не смог избавиться от страха перед болью, битьем, насилием. И никому не позволял командовать собой, нарывался на одно наказание за другим и одновременно относился к этим расправам совершенно легкомысленно. Ни одна порка, арест, голод не могли сравниться с тем, что он вытерпел от циркача по имени Бык.
Все это я и припомнил, когда лишь одно мгновение отделяло меня от пощечины Певцу. Он прикрылся так, как это сделал бы ребенок, которого часто и сильно избивают, поэтому достаточно только сделать при нем резкое движение, и он невольно поднимает руки, чтобы прикрыть голову от удара, даже не осознавая, что делает.
Потрясенный, я опустил руку и не ударил его, чему сейчас очень рад. Но тогда я все-таки чувствовал себя чересчур оскорбленным и обиженным. Моя гордость слишком сильно пострадала, чтобы сразу простить Певца. И я попросту начал собирать свои вещи».
Певец медленно опустился на край кровати. В глазах его были безмерная обида и страх. Серебрянка молча с сочувствием погладила его по спине. Они смотрели, как Ткач иллюзий одевается и укладывает свои вещи. Он тщательно отбирал все подарки, которые когда-либо получил от Певца, и перебрасывал их на половину Творителя. Ночной Певец наблюдал, как презрительно отброшенные громоздятся на полу книги, рисунки, предметы одежды и разнообразные мелочи, и в глазах его стояли слезы. Он пробовал их скрыть, все ниже опуская голову.
— Серебряночка, если мне еще когда-нибудь придет в голову такая же дурная мысль, ты меня приложи хорошенько, — прошептал он дрожащим голосом.
«Я остался тебе должен еще два таланта за ту сахарницу с бабочками», — передал он Камушку.
«Ты мне ничего не должен. Этот парнишка должен был стоить немалых денег, а я долгов не люблю. Купец уже дал следующий заказ?»
«Дал…»
«Так откажись от него», — сухо посоветовал Ткач, по-прежнему складывая пергаменты и не глядя в сторону Певца.
— Нет! Это совершенно невыносимо! — Серебрянка вскочила на ноги. Одним прыжком перелетела к укладывавшему вещи парню и схватила его за руки. — Нет, прекрати! Прошу тебя, останься. Не делай этого. Прошу тебя, ну, пожалуйста…
— Он же тебя не слышит… — вмешался Певец.
— А ты молчи! Достаточно уже натворил! Камушек, прошу тебя, не оставляй этого болвана, ты же видишь, что он жалеет.
