– Принесите ей стул из столовой, – сказал Дольф, ни к кому конкретно не обращаясь, но полисмен в форме тут же вышел – может быть, за стулом.
Пока он ходил, Дольф взял меня на руки. Поскольку стоять я не могла, протестовать было трудно, но ощущение было крайне дурацкое.
– Что это у тебя на спине, Анита? – спросил Дольф.
Я и забыла про нож в наспинных ножнах. От необходимости отвечать меня избавил полисмен, принесший стул.
Дольф опустил меня на сиденье.
– Детектив Рейнольдс пыталась наложить на тебя заклятие?
Я отрицательно помотала головой.
– Кто-нибудь, объясните мне, что тут происходит.
По бледной шее Рейнольдс разлилась нездоровая краснота.
– Я пыталась вроде как прочесть ее ауру.
– Зачем? – спросил Дольф.
– Просто из любопытства. Я читала о некромантах, но никогда ни одного не видела.
Я посмотрела на нее:
– Если захотите еще поэкспериментировать, детектив, сперва спросите.
Она кивнула. Теперь она выглядела моложе и куда как менее уверенно в себе.
– Я прошу прощения...
– Рейнольдс! – сказал Дольф.
– Да, сэр?
– Станьте вон там.
Она посмотрела на нас обоих, кивнула:
– Да, сэр.
Она отошла к остальным копам, стараясь делать вид, что ничего особенного не случилось, но все время на нас оглядывалась.
– С каких пор у вас служит колдунья? – спросила я.
– Рейнольдс – первый детектив с противоестественными способностями. Она сама выбирала себе назначение и захотела в нашу группу.
Мне понравилось, что он сказал “наша группа”.
– Она сказала, что это не я начертила круг. Ты действительно думал, что я вот это сделала? – Я показала на тело.
Он глядел на меня пристально.
– Ты Роберта недолюбливала.
– Если бы я убивала всех, кого недолюбливаю, по Сент-Луису не пройти было бы из-за трупов. А какого еще черта ты меня сюда притащил? Она колдунья и о заклинаниях наверняка знает побольше моего.
Дольф смотрел все тем же взглядом.
– Объясни подробнее.
– Я поднимаю мертвых, но обучения на колдунью не проходила. Почти все, что я делаю, это, – я пожала плечами, – вроде природных способностей. Теоретическую магию я изучала в колледже, но только самые основы, так что, если тебе нужна информация о тщательно и подробно наложенных чарах вроде вот этих, я тебе помочь не могу.
– Если бы Рейнольдс здесь не было, что бы ты предложила?
– Найти колдунью, которая сняла бы эти чары.
Он кивнул.
– Версии, кто и почему? – ткнул он большим пальцем через плечо в сторону трупа.
– Роберта сделал вампиром Жан-Клод. Это очень сильные узы. Думаю, чары наложили, чтобы Жан-Клод не узнал, что происходит.
– Роберт мог предупредить своего Мастера из такого далека?
Я подумала, но ответа не нашла.
– Не знаю. Может быть. Мастера вампиров владеют телепатией в разной степени – кто лучше, кто хуже. Насколько ею владеет Жан-Клод, мне неизвестно.
– На эту декорацию потребовалось время, – сказал Дольф. – Зачем было убивать его именно так?
– Хороший вопрос. – У меня возникла довольно неприятная мысль. – Это странный способ, но это может быть вызов власти Жан-Клода над его территорией.
– Почему?
У Дольфа уже был в руках блокнот и ручка. Почти как в старые добрые времена.
– Роберт принадлежал ему, и вот его убивают. Это может быть своего рода посланием.
Дольф обернулся на тело.
– Но посланием для кого? Может, Роберт просто кому-то насолил и это личные счеты. Если это сообщение для твоего приятеля, почему не убить его в клубе Жан-Клода? Он же там работал?
Я кивнула.
– Кто бы это ни был, такую тонкую и долгую работу он не мог бы выполнить в клубе, где полно других вампиров. Нужно уединение. А чары наложили, чтобы Жан-Клод или какой-нибудь еще вампир не прибежал на выручку.
Я задумалась. Что я знаю о Роберте? Немного. Шестерка у Жан-Клода, любовник, а теперь муж Моники. Будущий папаша. Все, что я о нем знала, было мне известно от других. Его убили в собственной спальне, а я могла выдвинуть лишь одну версию: это послание Жан-Клоду. Я считала его шестеркой только потому, что Жан-Клод так к нему относился. Раз он не Мастер вампиров, то никто его не станет убивать ради него самого. Черт меня побери, я ведь действительно считала Роберта расходным материалом. Ничего себе.
– Ты что-то придумала, – сказал Дольф.
– На самом деле нет. Может, я слишком долго якшаюсь с вампирами и начинаю мыслить, как один из них.
– Объясни.
– Я предположила, что смерть Роберта связана с его Мастером. Первая мысль была, что никто не стал бы убивать Роберта как такового, поскольку он того не стоит. В том смысле, что убийство Роберта не сделает тебя Принцем города, так чего возиться?
Дольф на меня странно глянул:
– Анита, ты начинаешь меня тревожить.
– Тревожить? Я начинаю себя пугать!
И я постаралась посмотреть на картину убийства свежим взглядом, не с точки зрения вампира. Кто взял бы на себя столько хлопот, чтобы убить Роберта? Ни малейшего понятия.
– Если исключить вызов власти Жан-Клода, я придумать не могу, кто и зачем мог бы убить Роберта. Наверное, я слишком мало о нем знаю. Может быть, одна из радикальных групп, “Человек Превыше Всего” или “Люди Против Вампиров”. Но тут нужно серьезное знание магии, а любая из этих групп закидает камнями колдунью так же охотно, как проткнет колом вампира. Для них и тот, и другая – семя дьяволово.
– А почему такая группа выбрала именно этого вампира?
– У него жена беременна, – ответила я.
– Она тоже вампир? – спросил Дольф.
Я покачала головой:
– Нет, человек.
У Дольфа расширились глаза – чуть-чуть. Самое сильное выражение удивления, которое я видала у него за все годы работы. Его, как и почти любого хорошего копа, не так легко поразить.
– Беременна? А отец – этот вампир?
– Да.
Дольф покачал головой.
– Да, тогда он у такой группы стал бы звездой хит-парада. Расскажи мне о размножении вампиров, Анита.
