Тайский талисман

— Знаешь, что это? — спросила я, взяв со стола небольшое блюдо. — Называется «бенчаронг», что означает на санскрите «пять цветов». Такую керамику производили в Китае для тайских — тогда они назывались сиамскими — королевских дворов. Очень красивое, правда?

— Мне кажется, они постоянно оценивают меня и считают недостойной своего сына. Не думаю, что Чат хотел знакомить меня со своими родителями, но они настаивали.

— Взгляни на эти светильники. Основания их представляют собой божеств, называемых «кинари». Видишь, это полулюди-полуптицы. Что ты сказала? — спросила я, сделав перерыв в перечислении сокровищ.

— Не знаю, — ответила Дженнифер.

— Знаешь, знаешь: что-то насчет того, что ты недостойна. Это ерунда. Пусть у них много денег, но им повезло, что их сын любит такую девушку, как ты. Вот так!

— Пожалуй, — сказала Дженнифер. — А теперь ложись-ка спать. Уже почти полночь. Наверстаем все завтра. Может, позавтракаем вместе?

— Хорошо, — ответила я. — Разбуди меня, когда проголодаешься. Между прочим, пока мы здесь, у нас есть одно предприятие.

— Предприятия я люблю, — сказала она. — Какое?

— Нужно найти антиквара по имени Уильям Бошамп.

— Это будет нетрудно, — сказала Дженнифер. — Где его магазин? Чат наверняка знает, где он находится.

— Я знаю, где находится магазин. Во всяком случае, у меня есть адрес. Но этого человека никто не видел уже несколько месяцев. Утром расскажу тебе, в чем тут дело.

— Отлично! — сказала она. — Небольшая детективная работа, как у папы. Только завтра я не могу. Кхун Вонгвипа хочет, чтобы я поехала куда-то с ней. Я думала, тебе потребуется день отдыха после долгого пути. Спокойной ночи!

Я приняла душ и с удовольствием улеглась на большую кровать. Заснула почти сразу и какое-то время спустя проснулась от звука шагов по коридору. Была уверена, что кто-то пошел в комнату Дженнифер, и почти уверена, что Чат. Подумала, что сказал бы ее отец, если б узнал об этом. А потом стала думать, где может быть Уилл Бошамп.

* * *

Я приехала в Бангкок рано, потому что из-за двенадцатичасовой разницы во времени проснулась на рассвете, водитель отвез меня к железнодорожной станции и пообещал встретить там же в пять часов.

Я люблю Бангкок. Иногда даже себе самой трудно объяснить, почему. Уличное движение ужасающее, воздух тем более, бедность нещадная, проституция навязчивая, отталкивающая. И все-таки когда солнечные лучи касаются золотых шпилей Большого дворца или отражаются от стеклянных мозаик на фасадах храмов, отчего они сверкают, словно усеянные миллионом крохотных разноцветных лампочек, когда вдыхаю даже в городе пьянящий аромат жасмина, улавливаю ритм повседневной жизни на клонгах,[4] этот город вновь пленяет меня. Кажется, я оказалась здесь впервые, и меня ошеломляют зрелища и запахи, дурманит жара, приводит в замешательство экзотика. И вместе с тем представляется, что я прожила здесь всю жизнь, что мое место почему-то здесь. Я постояла несколько секунд, вбирая в себя все это.

Как не раз отмечал Клайв после нашего первого разговора на эту тему, отношение к поискам Уилла у меня было весьма противоречивое. С одной стороны, мне казалось, что найти его будет легко. Нужно только подождать час-другой возле его дома, и он непременно появится. С другой — представлялось, что он где- нибудь на пляже, с выпивкой и зонтиком в одной руке, с лосьоном для загара в другой. Однако оба сценария базировались на одной предпосылке: он не хочет давать ни цента жене и дочери.

«Антикварный магазин Ферфилда» я нашла легко. Он находился в сой, или переулке, отходящем от Силом-роуд, в старом особняке, превращенном в бангкокский вариант торгового центра. Это место некогда было центром города с точки зрения иностранцев, или фарангов, как их здесь называют. Оно находится неподалеку от реки, возле Нью- роуд, теперь называемой по-тайски Чароен Крунг-роуд, улицы, построенной в середине девятнадцатого века, приспособленной для проезда экипажей дипломатов, и многие посольства размещались поблизости. Центром этого района тогда был и, пожалуй, остается по сей день отель «Ориентал», в нем останавливались такие писатели, как Джозеф Конрад, Сомерсет Моэм и Грэм Грин, там любили собираться и общаться эмигранты.

Особняк, в котором некогда вполне могло размещаться посольство или жить сколотивший на востоке состояние авантюрист, теперь представлял собой лабиринт лавочек, большинство которых якобы торговало антиквариатом. Говорю «якобы», потому что в Бангкоке можно найти лучшие на свете изделия, которых среди предлагаемых товаров ужасающее количество. Более того, многие товары из тех, что остаются после изъятия подделок, нелегально вывезены с территории храмов, то есть украдены. Быстрый взгляд вокруг подтвердил мое мнение. Это одна из причин того, что часто в своих поездках в Азию за товаром я миную Таиланд, а когда все-таки приезжаю сюда, то ищу интересные вещи — резные двери, окна, мебель, другие декоративные поделки: компания «Макклинток и Суэйн» предлагает все это как копии тем нашим клиентам, которым нравится их вид, но которые не требуют подлинных антикварных вещей или не могут себе их позволить.

«Антикварный магазин Ферфилда» находился на втором этаже. Во всяком случае, так было написано по-английски и, предположительно, по-тайски. Однако витрина была закрыта коричневой упаковочной бумагой, а дверь заперта на висячий замок. Из прорези почтового ящика торчало несколько рекламных листовок, но в них не было ничего интересного, по крайней мере в тех, какие я могла прочесть. К двери было приклеено уведомление, тоже на двух языках, в котором говорилось, как и в письме адвоката, что на все товары наложен арест домовладельцем — здесь домовладелец был указан, им оказалась фирма «Аюттхая трейдинг энд проперти»; не знаю, почему я удивилась после того, как Дженнифер сказала мне, что семье Чайвонгов принадлежит чуть ли не половина Бангкока — и они будут проданы с молотка на аукционе в «Ривер-сити» в выходные.

Я посмотрела сквозь разрыв в бумаге. В магазине было темно, правда, в окно с противоположной стороны проникал свет, и было видно, что там совершенно пусто.

Я обошла несколько лавок, окружавших магазин Ферфилда. Все продавцы сказали, что давно не видели Уилла. Молодая женщина, видимо, недавно работающая, сказала, что не имеет понятия, о ком речь. В швейной мастерской я продвинулась в своих поисках, правда, очень немного.

— Мистер Уильям, да, — сказала владелица. — Я знаю мистер Уильям. Хотите купить тайский шелк?

— Не уверена, — ответила я, чтобы не заканчивать разговор, пока ничего не узнала.

— Вам очень хорошо этот цвет, — сказала она, снимая с вешалки жакет ярко-синего цвета.

— Цвет красивый, — сказала я. — Теперь о мистере Уильяме. Видели его в последнее время?

— В последнее время не видеть. Думаю, этот цвет будет лучше, — сказала она, показывая горчично- желтый жакет. — Вы очень белая. С юбкой очень хорошо. Тот же цвет или, может, черный шелк. Хорошо для вечеринок.

— Боюсь, он слишком мал, — сказала я. Я возвышалась над этой женщиной, как и над большинством таек. В этой мастерской мне бы ничто не подошло. Но измерительная лента появилась с молниеносной быстротой.

— Вы придти завтра, — сказала женщина. — Я сделать для вас. Очень хороший пригонка.

Из задней части мастерской, словно по волшебству, появилась хорошенькая девушка-подросток и принялась записывать мои размеры, которые диктовала крохотная женщина. К счастью, я не понимала называемых чисел — она говорила по-тайски — и не погрузилась в глубокую депрессию при упоминании размера моей талии.

— Думаю, мы сделать жакет вам немного длиннее, — сказала женщина. — Прикрывать, понимаете, — и похлопала себя по бедрам. — Будет мало-мало дороже.

— Но о мистере Уильяме, — сказала я, твердо решив хоть чего-то от нее добиться. — Когда примерно