едва ли достаточно объяснять формы
Насколько мне известно, единственная попытка в этом направлении была сделана К. Г. Юнгом в его комментарии к «Тайи цзиньхуа цзунчжи», китайскому тексту, перевод которого опубликовал немецкий синолог Рихард Вильгельм (The Secret of the Golden Flower / Transl. and replained by Richard Wilhelm, with a european commentary by C. G. Jung. 1st ed. London, 1931). Хочу обратить особое внимание на замечание Юнга, согласно которому клинический опыт подтверждает, что напоминающие мандалу рисунки помогают пациентам преодолеть их неврозы. К сожалению, использованный им для этого китайский текст совершенно не годится для столь подробного анализа. В сущности, это лишь вторичная подборка выдержек из «Син мин гуйчжи», синкретического философского трактата, составленного в 1622 г. и воспроизведенного в великолепно иллюстрированном ксилографическом издании крупного формата. Но даже и это изначальное сочинение, являющееся попыткой соединить даосскую алхимию с буддийскими и неоконфуцианскими понятиями, не предоставляет достаточно данных, которые бы позволили исследовать китайский сексуальный мистицизм под углом психоанализа. Для этой цели следует обратиться к основополагающим текстам, например к старым «пособиям по сексу» и к сочинениям наподобие «Цань тун ци» Вэй Бо-яна.
228
1 См.: Maspero Н. Lе Taoisme. Paris, 1950. P. 93.
229
В ЕСР, 1, р. 101, я поднимал вопрос, почему в этих индийских «сексуальных пособиях» не затрагивается сексуальный мистицизм. Мои дальнейшие изыскания, представленные и в данном Приложении, предлагают простой ответ: в тот момент сексуального мистицизма в Индии просто еще не существовало.
230
См.: TPS, р. 225, где цитируется статья Линь Ли-гуана (Lin Li-kouang) в «Journal Asiatique» (1935). Переведенная мной фраза по-китайски звучит:
231
См.: SM, 1, p. XLXV1I. В WIL, 1, р. 401, высказывается противоположная точка зрения, в основном по той причине, что в буддийских тантрах встречается много шиваистских богов, имен и терминов; но этот довод представляется малоубедительным, поскольку и буддийский, и шактийский тантризм питались из одного источника: дошактийского шиваизма.
232
Сексуальные изображения на стенах этих храмов дали почву многочисленным домыслам. См. великолепную статью: Goetz Н. The Historical Background of the Great Temples of Khajuraho // Arts Asiatique. Vol. 5. 1958.
233
Высказывается предположение, что это Пуна, но я согласен с SM (p. XXXVII), что это наименее вероятно. Более правильным было бы поискать какое- то место в Кашмире.
234
См.:
235
Проф. П. Демьевиль любезно обратил мое внимание на статью: Filliozat J. Taoisme et Yoga // Bulletin Dan Viet Nam. June, 1949. Saigon. В ней отмечается, что в тамильских текстах есть упоминания о мудрецах древности из Южной Индии, которые ездили в Китай, и что в тамильской части Мадраса и Пондишери ходят легенды про мудрецов, которые по возвращении в Индию обучали тому, что узнали в Китае. Филлиоза также обращает внимание на то обстоятельство, что в некоторых тамильских текстах по алхимии развиваются теории, больше напоминающие рассуждения китайских даосов, чем классические индийские учения. Например, в них минералы разделяются на мужские и женские, что похоже на китайскую классификацию по принципу инь — ян.
Также следует принимать во внимание, что Нагарджуна получил учение Ваджраяны от Вайрочаны в «железной ступе» в Южной Индии (ORC, р. 17). Хотя в некоторых японских источниках утверждается, что в данном случае под «железной ступой» следует понимать человеческое тело, а не географическое местоположение (TIC, р. 281, note 47), существует так много признаков, указующих на Южную Индию, что представляется оправданным провести особое изучение тантризма в этом регионе, включая и Цейлон.
236
В связи с этим заслуживает более пристального исследования традиция, утверждающая, что учение
