Глава 11
Через час мы с Шолто сидели в двух очень красивых, но неудобных креслах около белого столика. Комната была элегантна, только слишком, пожалуй, много розового и золотого на мой вкус. На столе стояло вино и поднос с закусками. Вино было очень сладким, десертным. Оно дополняло лежащий на подносе сыр, но конфликтовало с икрой. Правда, я никогда не пробовала ничего такого, что сделало бы икру приемлемой. Сколько бы она ни стоила, а все равно по вкусу – рыбьи яйца.
Шолто, кажется, нравились икра и вино.
– Шампанское подошло бы больше, только я его всю жизнь не люблю, – сказал он.
– Мы что-то празднуем? – удивилась я.
– Надеюсь, заключение союза, – ответил он.
Я помолчала минуту, приложившись к слишком сладкому вину и глядя на Шолто.
– Какого рода союз?
– Между нами двумя.
– Это я догадалась. Главный вопрос таков, Шолто: зачем тебе союз со мной?
– Ты – третья в очереди к трону.
Лицо его стало очень замкнутым, очень осторожным, будто он не хотел позволить мне знать, что он думает.
– И?.. – спросила я.
Он заморгал на меня трехцветно-золотыми глазами:
– Зачем любому сидхе союз с женщиной, стоящей в двух ступенях от трона?
– В обычной ситуации причина была бы разумной, но мы с тобой оба знаем: единственная причина, по которой я остаюсь третьей в очереди престолонаследия, – это клятва, которую мой отец взял с королевы перед тем, как умер. Она бы меня от престолонаследия отстранила хотя бы за мою смертность, если бы не эта клятва. У меня нет положения при Дворе, Шолто. Я – первая в роду принцесса, не имеющая магии.
Он осторожно поставил бокал на стол:
– Но ты одна из лучших среди нас в том, что касается личного гламора, – сказал он.
– Да, правда, да это самый сильный из моих даров. Благодарение богу, я все еще зовусь Ник-Эссус, дочь Эссуса. Этот титул я ношу с детства и должна с ним расстаться, когда войду в силу. Если только это когда-нибудь случится. Я могу никогда не войти в силу, Шолто. Это одно может убрать меня из линии престолонаследия.
– Если бы не обет, данный королевой твоему отцу, – сказал Шолто.
– Да.
– Я знаю, до чего королева тебя ненавидит, Мередит. С такой же силой, как она презирает меня.
Я поставила бокал, делая вид, что вино мне нравится.
– У тебя достаточно магии для придворного титула. Ты не смертный.
Он посмотрел на меня, и это был долгий, тяжелый, почти суровый взгляд.
– Не притворяйся, Мередит. Ты отлично знаешь, почему королева не выносит моего вида.
Я не отвела глаз от этого тяжелого взгляда, но это было... неуютно. Я знала, и весь Двор знал.
– Скажи, Мередит, скажи вслух.
– Королева не одобряет твоей смешанной крови.
Он кивнул почти с облегчением:
– Да.
Суровость его взгляда было неприятно видеть, но она хотя бы была непритворной. Насколько я знаю, все остальное было напускным. А мне хотелось видеть ту правду, что скрывает это красивое лицо.
– Но не в этом дело, Шолто. Сейчас среди сидхе королевской крови метисов больше чистокровных.
– Верно, – сказал он. – Ей не нравится наследие моего отца.
– И дело не в том, что твой отец – ночной летун, Шолто.
Он нахмурился:
– Если ты к чему-то ведешь, говори прямо.
– Если не считать заостренных ушей, то гены сидхе побеждают, с кем бы мы ни спаривались.
– Гены, – повторил он. – Я забыл, что ты первая среди нас выпускница современного колледжа.
Я улыбнулась:
– Отец надеялся, что я стану доктором.
– Если ты не можешь лечить прикосновением, то что ты за доктор?
Он сделал большой глоток вина, будто мы все еще спорили.
