такой, как бывает у людей, – светло-зеленый, голубой. У троих было больше... деталей, чем есть в человеческом теле, но не уродство. Просто они так выглядят.
На меня это произвело впечатление. Она все это смогла заметить и сопоставить. Если мы ее сможем спасти, вырвать из его лап, она оправится.
– А что он говорил о Наоми?
– Что она отчасти сидхе. Это его просто заводило, когда женщина была с сидхейской кровью. Королевскими шлюхами он их называл.
– Но почему фейри? – спросил Джереми.
– Он не говорил.
– Я думаю, это как-то связано с ритуалом, – сказала Наоми.
Мы все повернулись к ней. Джереми и я спросили в один голос:
– Каким ритуалом?
– В первую ночь он отвез меня на квартиру, которую снимал. В спальне были зеркальные стены и такая огромная круглая кровать. Пол – из сверкающего паркета, под кроватью – персидский ковер. И все будто светилось. Когда я забралась на кровать, то что-то почувствовала, будто прошла сквозь привидение. В ту первую ночь я не знала, что это, но потом я однажды приподняла ковер, а под ним в дереве пола по кругу шла вереница символов. А кровать была в центре круга. Символы я не узнала, но мне хватило знаний понять, что это – круг силы. Место, чтобы творить магию.
– Он когда-нибудь что-нибудь делал в этой кровати, что казалось магическим ритуалом? – спросила я.
– Если да, то я этого не поняла. Мы просто занимались там сексом, и много.
– Было что-нибудь, что было всегда одинаково? – спросил Джереми.
Она покачала головой:
– Нет.
– Секс всегда был на этой квартире? – спросил Джереми.
– Нет, иногда мы встречались в отеле.
Это меня удивило.
– А было что-нибудь, что он делал только на квартире, в круге, и никогда в других местах?
Она густо покраснела:
– Только туда он приводил других мужчин.
– Других мужчин, чтобы заниматься с ними сексом? – уточнила я.
Она мотнула головой.
– Нет, чтобы я с ними... – Она подняла на нас глаза, будто ожидая воплей ужаса или возмущения.
То, что она увидела, ее успокоило. Мы все умели делать непроницаемые лица, когда нужно. Кроме того, небольшой группенсекс казался игрушкой теперь, когда мы знали, что он показывал жене фотографии любовниц со всеми деталями. Это действительно ново, а групповой секс существует в мире куда дольше 'Поляроида'.
– Мужчины были всегда одни и те же? – спросил Джереми.
Она снова покачала головой:
– Нет, но они друг друга знали. То есть он не приводил первого встречного с улицы.
Это звучало как попытка оправдания, будто куда хуже было бы приводить незнакомцев. Будто и так не было достаточно плохо.
– Повторения бывали? – спросил Джереми.
– Были трое мужчин, которых я встречала больше одного раза.
– Имена их вы знаете?
– Только имена, без фамилий. Лиам, Дональд и Брендан.
Имена эти, кажется, ей были хорошо знакомы.
– Сколько раз вы встречались с ними?
Она не смотрела нам в глаза.
– Не знаю. Много.
– Пять раз? – спросил Джереми. – Шесть? Двадцать шесть?
Она резко взметнула глаза:
– Ну, не двадцать. Не столько.
– А сколько? – спросила я.
– Может быть, восемь или десять, но не больше.
Казалось, для нее важно, что не больше десяти раз. Какой-то магический предел? Более десяти раз – и ты становишься куда хуже, чем если просто восемь?
