было приятно, приятно, что мы победили, что мы все выжили. Они с Микой вроде ладят пока что. Я жду, что вот-вот в стену прилетит второй сапог и они набросятся друг на друга, но пока что все в порядке.
Мы спасли Джозефа, Царя львов, и его жена все еще беременна, уже четыре месяца миновало, и пока так и остается — рекорд. Нарцисс оказался гермафродитом, и он тоже беременный. Я не уверена, что следует разводить эту породу, особенно учитывая, кто отец, но меня не спрашивают.
Царь кобр и его сын оба погибли — их убили сразу, как только Химера их сломал.
Я просыпаюсь между Микой и Натэниелом. Нельзя питать
Люди Белль Морт связались с Жан-Клодом. Договорились о визите Мюзетт, одной из лейтенантов Белль. Услышав ее имя, Ашер и Жан-Клод побледнели.
Ронни ужасается, что меня чуть не убили, но это не заставило ее быть разумнее по вопросу о моей личной жизни. И мы снова очень редко видимся. Может быть, Мика станет моим новым партнером для тренировок — не поймите меня неправильно.
Я все еще люблю Ричарда, но это не играет роли. Тут ничего не выйдет. Он не может принять себя такого, как есть, да и меня тоже. Никому из нас не переменить свою природу, а мне уже и не хочется. Мика принимает меня такой, как есть, целиком. Он любит меня всю — от игрушечных пингвинов до хладнокровной прагматичности. Его, как и Жан-Клода, не напрягают мертвые тела на полу. Я надеюсь, что Ричард когда- нибудь придет к миру с самим собой, но это уже не моя проблема. Безопасность стаи я буду обеспечивать с ним или без него.
В общем, когда я просыпаюсь на шелковых простынях, я знаю, что я у Жан-Клода. Если на чисто хлопковых, то я у себя дома. Но где бы я ни была, Мика всегда со мной. Я засыпаю, уткнувшись в его гладкую теплоту, вдыхая медовую сладость его кожи. Иногда простыни пахнут одеколоном Жан-Клода, иногда нет. Иногда у Мики на теле два аккуратных следа клыков, и я чувствую, как Жан-Клод у себя в гробу устраивается на день, довольный и сытый, полный секса от меня и крови от Мики. Жизнь чертовски хороша, даже если ты мертв.
