её, обязательно. И поговорка 'кровь — не вода' мне сейчас безумно нравиться.
Легко поднявшись на ноги, мягкой походкой хищника приблизилась к двери и прижалась лицом к прутьям окошка, внимательно смотря на охранников, стоящих напротив входа в камеру. Улыбнулась, чуть обнажив клыки, и провела языком по губам. Медленно, с чувством. Зрачки стражей моментально расширились. Я знала, что они хотят меня. ни одного из них не покидала мысль о том, что бы отыметь заключённую здесь пленницу. Останавливало только то, что я бывший Судья, к тому же отмечена, как особо опасная преступница. Но… Когда женщина обладает ментальной магией, можно поиграть и по другим правилам. По тем, что устанавливаю я.
— Идите ко мне, — нежно прошептала, полуприкрыв глаза и ласково проводя пальцами по прутьям решётки. Это был не столько красивый жест, сколько необходимость. С помощью магического зрения я видела их ауры, видела плетение собственного заклинания. Именно по нему я пробиралась с помощью мысленных щупальцев в разум стражи. Но действовать приходилось очень аккуратно, медленно, с толком и расстановкой. Впрочем, практики набраться я уже успела, поэтому спустя пять минут эта парочка уже спокойно открывала мне двери, выпуская на свободу. Кошка всегда найдёт выход, и никто не сможет удержать её в клетке.
Закрыв парней в камере, подбросила ключи на ладони и спрятала их на потолочной балке, легко в прыжке достав до оной.
— Мужчины, — усмехнулась и рванула с места в сторону выхода из подземелий. Мне нужно туда, наверх, на улицу. В ночь.
Прыжок вверх, на лестничную площадку, небольшому окошку. Там стояли решётки, это было первое окно, с улицы оно лишь чуть-чуть виднелось над землёй.
Удар рукой выдрал металлические прутья из стены. Лишь в первый раз мне пришлось повозиться, даже заставить работать подчинённых мне охранников. Затем, когда мои ночные вылазки стали системой, я уже сама могла вырывать решётку. Раствор, на который её крепили, просто не успевал закрепиться.
Чуть изогнувшись, выбралась на свободу, потянулась, разминая мышцы, вдохнула запах внешнего мира и рассмеялась. Ночная жизнь, даже такая, имеет свои прелести.
Легко добежала до стены, затем медленно пробралась в её тени до ворот. Вскрыть замок не составило труда, после чего я оказалась за стенами тюрьмы. В тёплых объятиях одного неугомонного кота. Слишком нетерпеливый. Это может когда-нибудь повредить моим планам.
— Отпусти меня, — холодно приказала, чуть отстранившись от широкой мужской груди. — Ты принёс то, что я просила?
— Да, — Энтони нехотя разжал объятия и протянул мне сумку через плечо, по виду достаточно объемную. Я взяла её и тут же перекинула через голову, устраивая её за спиной. — Шел, я всё ещё…
— Я не давала тебе никакого права так меня называть, милый, — улыбнулась и, привстав на цыпочки, легко коснулась губами его губ. Он дёрнулся было снова заключить меня в кольцо своих рук, но я ловко увернулась. — Нет. Как Арго и мальчик?
— Дома, — кот чуть нахмурился и коснулся моей припухшей губы. Вчерашняя насмешка в сторону судий, допрашивавших меня, оказалась весьма неудачной. С другой стороны, лишняя порция крови помогла окончательно убрать анимагический барьер камеры. Девиз кошки — ищи во всём выгоду. — Ты зря это всё затеяла. Зачем тебе этот жалкий человек?
— Может, перефразируем вопрос? — Нахмурилась и отошла подальше. — Зачем мне этот жалкий человек, когда есть такой замечательный кот, не так ли?
— Можно и так, — усмехнулся Энтони. — Если тебе так проще. Вообще я удивлён, что ты только сейчас поняла все мои намёки. Хотя я уже давно говорил практически открытым текстом, разве нет?
— Было бы у меня больше времени, я бы пояснила тебе некоторые моменты, — прошипела, старательно сдерживая себя, чтобы не броситься на него. Хотелось впиться когтями в его лицо, однако вместе с тем мне хотелось его поцеловать. В сочетании с кровью это было бы очень интересно… И так волнующе.
Правда, страсть — это не любовь. Это всего лишь желание и ничего больше. Кошки всегда остаются кошками.
— И что же мешает? — Язвительно поинтересовался кот. — Кроме отсутствия времени.
— То, что ты не мой. Так понятно? — Фыркнула и развернувшись, отправилась к воротам. Нужно было возвращаться. Ведь впереди ещё одна ночь сладко-горького соблазна. Искушение, обольщение, игра в поддавки… Кто-то победит, кто-то проиграет, а может быть, мы оба выиграем от этого искушения?
— Зато ты моя, — послышалось мне в ответ, но я проигнорировала его реплику, вновь скользнув в раскрытые створки ворот и стремительно добираясь до уже открытого окна.
Вернуться обратно тем же путём, каким я покинула тюрьму, оказалось не так уж сложно. Никто на пути мне не попался и я спокойно, никуда особо не торопясь, добралась до камеры Алексана. Она находилась на один этаж ниже моей.
Усмехнулась. Это несправедливо. Его считают куда более опасным преступником, чем меня. Может всё-таки стоило убить не одного информатора, а хоте бы штук пять? Правда, вряд ли это что-то изменило бы. Я слишком ценный судья, слишком много знаю.
На этом этаже светильников было меньше, чем на моём. Стражи не было видно, впрочем, те, кого здесь содержат, находятся не в том состоянии, что бы сопротивляться или пытаться сбежать. Пытки и избиения, вместе с антимагическими барьерами, дают поразительный результат — жертва даже не думает о том, что бы выбраться отсюда.
Рассмеялась и тряхнула волосами. Теперь они были ещё длиннее, чем раньше, ужасно мешая, и если бы не наличие когтей, то эта тёмная масса могла давно превратиться в свалявшийся, сальный ком, который проще было бы остричь, чем распутать. Мои мысли были весьма радужными, ведь в перспективе у меня очень… Необычный вечер. Особенно для осуждённого. Правда, я пока что просто заключённый, но это ненадолго. Арго работает вместо меня, в Гильдии Правосудия. Конечно она куда слабее меня в некотором плане, но это не имеет сейчас значения. Она добьётся оправдания Алексана, документов для этого имеется достаточно, как и информации. А меня… Меня должны осудить. И этого тоже не придётся долго ждать.
Его камера находилась в самом конце коридора. Угловая и куда более просторная, чем другие. Не знаю, то ли специально было так задумано, то ли строители тюрьмы ошиблись в расчётах… Но факт есть факт, каждая последняя угловая камера больше, чем остальные.
Замерла возле двери, прислушиваясь к его спокойному, едва уловимому дыханию за ней. Прикрыла глаза и постаралась, я бы даже сказала — заставила себя успокоиться. Руки перестали дрожать, а сердце снова забилось в спокойном, уверенном ритме. Я никогда так не волновалась, разве что в прошлую нашу встречу. Почему-то при осознании того, что он вскоре коснётся меня, что его нежные, но сильные и уверенные руки пройдутся по моему телу, прижимая его к своему… Боги, я никогда не думала, что можно плавиться от этих ласк, простых и не намекающих на что-то большее. И жаждала повторения, каждый раз.
Чуть поскребла когтями по деревянной поверхности двери. Услышала, как на мгновение всё в камере стихло, а после его стремительные, лёгкие шаги и вот уже в зарешёченном окне его карие глаза. Такие… Мягкие, затягивающие внутрь. Я тонула в нём и прекрасно осознавала это. И не сопротивлялась. Абсолютно.
— Пришла, — Алексан чуть улыбнулся, одними уголками губ. Взгляд оставался таким же мягким, но в глубине я видела разгорающуюся страсть. Страсть… Вожделение… Не любовь. Но я люблю его, и этого хватит. — Ты снова здесь и снова свободна. Как так?
— Я кошка, — нежная улыбка появилась на моём лице самовольно, я даже не заметила этого. — Меня нельзя запереть.
— Но ты в тюрьме.
— Это не важно, — чуть надавила магией на дверь, и она открылась, пропуская меня внутрь. Алексан отступил назад, вглубь камеры. За ту неделю, что я здесь нахожусь, он практически вернул себе свою прежнюю форму. Едва, отдых и секс могут сотворить намного больше чудес, чем магия. Впрочем, её я тоже использовала, исцеляя его раны, хотя магия целительства давалась мне куда сложнее, чем какая-либо другая. — Ничто не удержит кошку.
— Даже семья? Любовь? Мужчина? — Он как-то странно на меня смотрел, словно от моего ответа
