куртки. Отделяла собственный крик бодрящего восторга от урчания громкого, хоть и не слишком мощного двигателя. И без остатка отдавалась каждой минуте и мгновению.
Лео зорко отследил мой тренировочный круг и не удержался от искушения подпортить мне удовольствие жутко брюзгливыми нотациями.
— Отлично, котик, — для галочки ввернул он, когда я по его команде вернулась к финишной прямой. — Но не без ошибок. Во-первых, чего ты сидишь, как приклеенная? Расслабь мышцы, избавься от напряжения, позволь телу насладиться ездой! На кваде нельзя разваливаться, как в любимом бабушкином кресле! Будь живой, двигайся! Здесь тебе не асфальтированная трасса. Кочки, ямочки, 'волны', все атрибуты природы на месте! Так вот их стоит преодолевать без страха. Почувствуй квад и сама все поймешь. Передние колеса отрываются от земли? Подними очаровательную попку, согни колени, словно две пружины, расставь локти и налегай вперед, чтобы сбалансировать квадроцикл. Если наоборот, приподнимается задняя ось, делай то же самое, только теперь уже отклоняйся назад. Попробуй, — я изобразила требуемое и с легким сердцем уселась обратно на сиденье, жадно поглощая дальнейшие указания. — Во-вторых, куда ты смотришь?
— Глупый вопрос, — обиженно буркнула я, волей случая влезая в шкуру нерадивой ученицы, — вперед, конечно. А надо глазеть по сторонам? Выискивать светофоры?
— Грубая ошибка девчонок-новичков, — больно цапнул меня за живое кровопийца. — Смотреть нужно не вперед, а вдаль. — Великолепная формулировка! Как будто вперед — это вовсе даже не вдаль! — Суть этого в том, чтобы научиться просчитывать траекторию движения и оценивать препятствия. Ну и в-третьих, куда поворачиваешь, туда и наклоняешься. А то ты вообще неизвестно, о чем думаешь, когда входишь в вираж!
Вот зануда! Сейчас поглядим, кто тут девчонка-новичок с мыслями набекрень!
Горя возмущением, я до упора вдавила большим пальцем рычажок газа и со всего опора рванула вперед, не забывая при этом применять на практике полученные советы. Очень скоро мной овладело обещанное еще в машине чувство уверенности. Казалось, будто я с детства приучена рассекать огрубевшие стебли лежалой травы четырьмя широкими колесами. Квад отзывчиво исполнял любое мое желание, а тело постепенно подстроилось под его лихой ритм. Ни кочки, ни валуны отныне не представляли собой опасности. Об азах равновесия я и вовсе позабыла, поэтому вскорости обратила внимание на виртуозные трюкачества Лео. Его соратник, конечно же, оказался не в пример скоростнее моего. Покуда я неслась к горизонту на максимально возможных шестидесяти километрах в час, квадроцикл вампира рассекал воздух как минимум в полтора раза быстрее.
С небольшим опозданием я обратила внимание на знамя, горделиво развевающееся по правую руку от парня. 'Ты — моя Вселенная', - складывалось из рукописных красных букв, не совсем аккуратных, местами размазанных, порой налезающих на соседа. Оборотная сторона транспаранта гласила следующее: 'Подпись: твой безголовый Космос'. Прочтя это, я дрожащими пальцами вцепилась в тормоз. Четырехколесный байк услужливо замер посреди заброшенно поля. Я сняла шлем, отлепила от лица наэлектризованные пряди волос и пустыми глазами окинула мертвую округу.
Выходит, тот браслет, подаренный на день рождения, не был случайным. Уже тогда Лео пытался рассказать мне о своих чувствах, а я так ничего и не поняла.
— Все нормально? — жужжащий шум мотора приглушил ликующие нотки в голосе лихого гонщика, который только что вырулил из-за моей спины и любопытно остановился сбоку.
— Да, просто отдыхаю, — притворно-радостно провопила я, водружая шлем на прежнее место. — Ну, что, на перегонки?
— Несомненно! Готовься проиграть, конфетка! — бросил через плечо хвастун, устремляя квад к безоговорочному пьедесталу первенства.
Меня охватила спортивная злость, и хоть не удалось первой сорвать воображаемую финишную ленту, безнадежного отставания все же не произошло. Лео вынужденно признал, что я способная ученица и достойный соперник.
Грустить не приходилось до самого вечера. Мы без устали соревновались друг с другом, затевали различные игры, вроде захвата флага, защиты базы (с использованием того же самого флага), устраивали эстафеты и скоростные поединки. Д`Авалос даже показал мне несколько трюков, правда, лично пробовать их на практике запретил.
Ближе к вечеру голод и жажда напомнили о себе, и из недр джипа будто по мановению волшебной палочки показались клетчатое одеяльце, укрывшее сломленные стебли сухой травы, плетеный походный сундучок со съестным и термос, наполненный обжигающим губы мятным чаем. Три бутерброда из ужасающе огромных кусков хлеба и не менее гигантских пластов ветчины стали для моего съежившегося желудка достоверным эквивалентом простого человеческого счастья. Проглотив их, я с интересом уставилась на парня, вливающего в себя вторую по счету коробку с соком.
— А что внутри? — без всякой задней мысли спросила я, припоминая, что последние два дня Лео отказывался от обычной еды в пользу этих картонных пакетов.
— Кровь, — оторвался он от вспоротого зубами краешка, — не очищенная.
— Ясно, — непроизвольно поежилась я, отнимая ото рта шоколадный батончик. — Должно быть, вкусная, раз ты столько ее употребляешь.
— Отвратительная, — не согласился Лео, тоскливо сминая ладонью опустевшую тару. — К тому, что она холодная еще можно привыкнуть, тогда как кислый привкус…бе-е! Ее специально отравляют консервантами, чтобы не сворачивалась. А они сильно влияют на качество.
— Как ты себя чувствуешь? — топорно сменила я неудачно выбранную тему. — Только честно ответь, пожалуйста!
— А как чувствуют себя ходячие мертвецы? — не возымел эффекта мой молитвенный возглас. Вампир вырвал из моих рук вскрытую шоколадку, отвел взгляд в сторону и с отсутствующим видом принялся поедать орехово-карамельное лакомство, лениво орудуя челюстями. — Хотя тут не на что жаловаться. Главное не то, что творится снаружи, а то, что происходит внутри. Мне хорошо с тобой. И я рад, что ты до сих пор ни разу не попросилась домой.
Договорив, он выбросил обертку, и ее подхватил налетевший порыв ветра. Шуршащая бумажка воспарила ввысь, покружила над нашими головами, словно прощаясь, и ринулась к земле. Она выглядела такой одинокой и несчастной, когда невольно перекатывалась от одной кочки к другой, что я выпотрошила оставшиеся батончики из упаковки, собрала фантики на ладонь и послала их вдогонку за предшественницей. Лео, глядя на мои чудачества, заливисто расхохотался.
— До чего же ты ненормальная! — потрепал он меня по макушке, придвигаясь ближе.
— Я знаю, но не так уж это и плохо, быть непохожей на остальных.
— Это просто отлично, лапочка. Просто отлично!
Я прижалась щекой к его плечу и мечтательно закрыла глаза. Правое запястье грело усиливающееся с каждой минутой тепло разноцветных шнурков. Шею потревожил могильный холод ласковых пальцев вампира. Сердце обливалось кровавыми слезами. Душу постепенно испещряли шипы надвигающейся разлуки. Но я не плакала, потому что отчетливо слышала, как порхающие невдалеке обертки от шоколада резвятся друг с другом. Отныне они не одиноки. И я никогда не почувствую себя брошенной, покуда память о сегодняшнем дне хранится в глубинах подсознания.
Вечер второго дня
Мы вернулись в квартиру затемно, скинули в прихожей тяжеловесную амуницию из плотных, не страшащихся самого лютого холода курток и еле добрались до дивана. С упоением проведенный день измотал не только меня. Лео тоже передвигался с черепашьей скоростью, и каждый шаг отражался на его лице такой мукой, что я чудом удержалась от ненужных вопросов.
Не разуваясь, он поплел в гостиную, рухнул в объятия мягких подушек, блаженно откинул голову на спинку, немощно расставил руки по бокам и надолго погрузился в сводящее с ума молчание. Я испуганно присела рядом и ради собственного успокоения принялась рассматривать землисто-серую кожу щек на предмет ободряющих признаков, которых не было и в помине. Размашистые синие круги под глазами, заострившийся нос, обнаженные скулы, обтянутые тончайшей кожей, и проступившие на поверхности
