мышцы.
— А приятно, — сказал он.
Я заморгала, перевела взгляд с живота на лицо.
— Что именно?
— Что ты так на меня смотришь, замечаешь меня. Я не хочу снова становиться для тебя невидимым, Анита.
Я пожала плечами:
— Вряд ли ты когда-нибудь снова будешь для меня невидимым, Джейсон.
— Но если я так раню твои чувства, отвергаю тебя, то ты уж точно постараешься, чтобы такое не повторилось.
— Ты меня не отвергаешь, если мы с тобой трахаемся по-дружески.
— Я тоже так думал, но теперь понимаю, что нас связывает куда большее. Дружеский секс не требует за пять минут собраться и сказать: «Я улетаю из города с другом». Дружеский секс не требует все бросить и ехать играть какую-то дурацкую роль. Ради дружеского траха не поедешь держать за ручку приятеля возле постели умирающего отца и нюхать запах смерти. Дружеский трах — это секс и больше ничего, Анита. Наверное, у нас с тобой настолько к нему близко, насколько это для тебя возможно, но сама идея дружеского траха в том, что это полное отсутствие напряга. А когда я тебя попросил лететь сюда со мной, это уже был хороший напряг. О таком можно просить только очень близкого друга.
Он наклонился ко мне как для поцелуя. Я отклонилась.
— Поцелуями на мой вопрос не ответишь, Джейсон. Мы отсюда выходим парой — или просто друзьями? Мне нужно знать, какую роль я при тебе играю.
— А обе? Я им скажу правду, но ни с кем из них спать не буду, пока мы здесь. И тогда — если то, что они ко мне чувствуют, это на самом деле, — они потом смогут открыть на меня охоту. А если это всего лишь старые воспоминания и предсвадебные нервы — так тем лучше.
— У меня ardeur вроде как их проверил. Почти все они флиртуют ради самого процесса, головы у них вполне холодные. А вот Лайза легла бы с тобой в ту же секунду, но в ее желании есть нотка паники.
— Она собралась замуж. Я думаю, ей страшно.
Я кивнула:
— Вполне ее понимаю. Но я всегда думала, что если ты насчет свадьбы нервничаешь, то не за того, значит, замуж собралась.
Он улыбнулся:
— Ты бы действительно так думала. Но я просто не знаю никого больше, настолько лишенного фобий перед обязательством, решительным поступком.
Я посмотрела на него в упор:
— А я знаю некоторых, кто бы с тобой по этому поводу мог поспорить.
Он осклабился:
— Они думают, что раз ты не выбрала кого-то одного, то боишься взять на себя обязательство. Я-то думаю, все наоборот: твоя беда в том, что ты слишком легко взваливаешь на себя такую преданность, а взвалив, уже не сбрасываешь.
— Не может одна женщина быть предана такому количеству мужчин.
— Может. Но ты относишься к своим любовникам лучше, чем многие женщины к своим единственным бойфрендам.
— Прискорбно слышать, — ответила я.
Он на миг задумался.
— Я как мог закрывался, чтобы не зацепить радар или ardeur или твоих зверей.
— У тебя получилось, — улыбнулась я. — Был совершенно непроницаем.
Он снова улыбнулся:
— И хорошо. На самом деле мне жаль, что мы вообще сюда пришли. Для меня это отлично, а для тебя нет. Я не продумал заранее. Тут девичник, сексуального напряжения будет полно. И это действительно будет вызов для твоего ardeur'а.
— Трудно будет выступить по-быстрому, пока в номере Шэдвелл и Роу.
— А с чего это они нас не оставляют наедине?
— Я тебе говорила: не знаю, но выясню.
Он вздохнул:
— Я думаю, я скажу девушкам, но только им. Будем притворяться перед всеми, кроме моих подруг.
— Друзья, которых не видел со студенческих лет, могут оказаться не такими уж друзьями, как помнится.
— Знаю, но когда завтра появится статья Ирвинга, наша легенда все равно лопнет.
— Верно. Так что ты говоришь им правду, но не отрезаешь никаких возможностей?
Он кивнул, и на его лице стала проступать улыбка:
— Хотя с Джей-Джей можно и то, и другое. Первый мой menage a trois был с ней и с одной подругой.
Я покачала головой:
— Menage a trois
— Нет, это я на каникулы приезжал из колледжа, и она тоже.
— И ты реализовал мечту про двух девушек еще до того, как мог легально выпить?
Он осклабился уже вовсю:
— Я всегда был не по годам развит.
— Не сомневаюсь.
Он встал, протянул мне руку.
— Я постараюсь быть тебе не худшим другом, чем ты мне, Анита.
Я приняла его руку:
— Договорились.
И хотела эту руку пожать, но он поднес ее к губам и поцеловал. Так или иначе, мы нашли компромисс. Оставалось только узнать, как его воспримут блондинки в соседней комнате.
Глава тридцать шестая
Пока у нас шел разговор по душам, у девушек происходил он же. Лайза плакала на диване, остальные столпились вокруг. Джей-Джей отошла от группы к нам.
— Анита, мы очень виноваты, — сказала она. — Мы себя вели омерзительно.
Лайза говорила, всхлипывая:
— Анита, прошу тебя, не сердись на нас!
Она шла к нам, чуть покачиваясь. Триш держалась рядом с ней, как защитник в персональной опеке. Лайза вцепилась мне в руку, пошатываясь на каблуках. Черное платьице и туфли на каблуках придавали ей бледный вид, потому что вся краска смылась слезами.
Я напрягла руку, давая ей, за что держаться, потому что иначе она бы рухнула.
Лайза попыталась сосредоточить на мне взгляд, и это было явно нелегко.
— Анита, я очень прошу прощения. Я так себя нехорошо повела.
— Все нормально, Лайза.
У нее было классическое раскаяние пьяницы, будто она вот сейчас растает слезами начисто, если я не прощу ее на месте. Честно говоря, я считала, что виноват Джейсон, и потому на самом деле на нее не сердилась. Он не установил правил, и я тоже этого не сделала. Если пара не обозначает своих границ, трудно обвинять других в том, что они эти границы не увидели.
Она шатнулась ко мне — наверное, получше заглянуть в лицо. Я начала думать, только ли дело в
