Я приподнялась на цыпочки, прижимаясь наготой к его разорванной одежде, потянулась к нему губами, Ричард нагнулся навстречу. Такой высокий, так далеко тянуться, но усилие того стоило.
Начался поцелуй как целомудренный, но тут же мы впились друг другу в губы. Ричард меня поднял, я обхватила его ногами за пояс, прижалась к его джинсам самыми нежными частями. Боль возникла сразу, и слишком резкая, чтобы не обращать внимания. Она мне отрезвила голову лучше холодного душа.
Прервав поцелуй, я попыталась спуститься вниз из его объятий, но он прижал меня к себе.
— Больно, — сказала я.
Он отодвинулся, не понимая, а потом опустил меня на пол. Ему хотелось, чтобы я сползла по нему, но я остановилась сразу же, потому что даже от мысли сползать по такому грубому предмету, как джинсы, стало больно. Как бы ни была хороша в них начинка.
Ричард опустил меня на пол, но продолжал обнимать. Мне снова пришлось положить ладони ему на грудь, чтобы сохранить расстояние. Не до конца было понятно, что сейчас случилось, но что-то не то. Это не мои были мысли.
— Посмотри на меня, Анита, — сказал он.
Я попыталась не послушаться, но не могла. И в тот момент, когда мы встретились глазами, мысль вернулась. Я хотела его трогать и ощущать его руки на себе. Хотела…
Чьи-то руки охватили меня сзади за талию, меня выдернули из объятий Ричарда. И с земли тоже приподняли — я оказалась прижата к чьему-то голому телу. Еще до того, как мелькнули белые волосы, заметные уголком глаза, я знала, что это Криспин.
Алекс тут же вдвинулся между нами и Ричардом:
— Ульфрик, полегче. Магию применять — это нечестно.
— Не знаю, про какую ты говоришь магию, но если он немедленно не отпустит Аниту, я применю к нему что-то посущественнее.
А мне в руках Криспина стало вдруг легче, голова прояснилась. Я потрепала его по руке:
— О'кей, можешь теперь отпустить.
— Он пытался тебя зачаровать — как ты других.
— Знаю.
— Я никого не могу зачаровывать, я не вампир, — сказал Ричард.
Я снова похлопала Криспина по руке, и он поставил меня на пол, хотя руки держал вокруг меня — свободно, но с некоторым напряжением. Давая понять, что если я снова двинусь к Ричарду, он меня не пустит. С одной стороны, у него на это нет права. С другой стороны — помощь мне нужна. Что за чертовщина между мной и Ричардом?
— Ты меня зачаровал как вампир, Ричард. Когда ты ко мне прикоснулся, стало труднее думать, а когда я посмотрела тебе в глаза, это стало невозможно. Будто весь мир исчез, осталась только моя жажда тебя.
— Так бывает, когда влюбляешься, — ответил он.
Я покачала головой:
— Приятно было бы думать, Ричард, но это не была влюбленность. Это была одержимость. И от боли мозги прояснились, как бывает, когда вампир меня пытается подчинить. И все вампирские силы прикосновением усиливаются. Ты это знаешь.
— Но я не вампир.
— Я тоже, но я умею иногда зачаровывать других.
Ричард нахмурился. На красивом лице залегли обиженные складки. Отчего это у красивых обида настолько легче выражается, чем у всех нас?
— Я тоже это ощутил, — сказал Джейсон. — Я смотрел на Аниту, но слишком часто меня завораживали, чтобы я не распознал этого.
— Все вы спятили, — заявил Ричард, но обида на его лице стала сменяться задумчивостью. В этой красивой упаковке скрывался отличный ум. Одна из причин, по которым я его любила.
— Моего гнева в тебе уже нет, Ричард, но ты все еще член триумвирата со мной и Жан-Клодом. Может быть, утратив гнев, ты приобрел нечто иное.
Он открыл было рот — но передумал, и только спросил:
— Это возможно?
— Позвоним Жан-Клоду и спросим, — предложил Джейсон.
Ричард посмотрел на него хмуро:
— Может, ты под душ сходишь, пока мы будем звонить?
Джейсон сумел сохранить нейтральное выражение лица:
— Ты хочешь, чтобы я ушел, пока вы будете говорить?
— Нет, но если ты не хочешь, чтобы я снова на тебя разозлился, постарайся не пахнуть так, будто ты в Аниту заворачивался. — Он посмотрел мне за спину, на Криспина. — И ты, блондинчик.
— Меня зовут Криспин.
— Пусть так. Но если ты и рыжий пойдете куда-нибудь и помоетесь, это будет полезно.
— Не знаю, за нами ли еще тот номер, что мы заказывали, — сказал Криспин.
— У меня свой номер, забронированный на неделю, — сообщил Алекс. Он посмотрел на меня, на Джейсона. — Одно из светских событий года, плюс еще политика. Я приехал собирать материал, хотя теперь это будто сто лет назад было. — Он задумчиво покачал головой, потом посмотрел на Криспина: — Может он взять лишний халат?
Джейсон, не заставляя себя дважды просить, стал развязывать пояс. Потом отдал халат Алексу.
— Я в душ.
Он повернулся и ушел в ванную.
Алекс подал халат Криспину. Тот не стал брать и чуть сильнее прижал меня к себе:
— Если нас не будет, ей не уклониться от его силы. Он ее получит и нас прогонит.
— Дай слово, Ульфрик, что не тронешь ее, пока нас не будет.
— У вас нет прав на такую просьбу, — ответил Ричард.
— Нет. Но тут что-то происходит не то. Если ты — зверь вызова вампира, это придает тебе силы, но не такие, какие приобрели ты и Анита. В пакет это не входит. Но я видел, как ты ее зачаровал. Я чувствовал, как она подчинила меня, как дешевую девицу. Отчасти сделала это как тигрица- оборотень, отчасти как вампир. И это очень, очень странно.
Он смотрел в пол, будто хотел прочесть на ковре ответ.
— Мне придется что-то дать в газету, иначе меня съедят, получив счет из отеля. Они только потому и согласились на этот отель, что здесь останавливаются Саммерленды. Их собственный дом сейчас стал музеем истории семьи и основания города.
— Вот такие они шишки? — спросила я.
Он мне улыбнулся:
— Вижу, ты совсем газет не читаешь?
— Почти нет.
Я отодвинулась от Криспина, отдала ему халат, взяв у Алекса из рук.
— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?
Судя по голосу, это его задело. По голосу и выражению лица я решила, что ему меньше двадцати пяти. Раньше он мне казался старше.
— Мне нужно немножко свободы, Криспин.
— Сколько тебе лет? — спросил Ричард.
Криспин посмотрел на него, потом на меня, будто спрашивая, должен ли он ответить. Я кивнула, и он ответил. Вот так вот. Такой послушный, что меня это даже начинало беспокоить.
— Двадцать один.
— Ты таки любишь молоденьких, Анита.
— Натэниел того же возраста.
— Я об этом и говорю. Я хотя бы встречаюсь с теми, кто мне по возрасту ближе.
Я посмотрела на него неприязненно:
— Если хочешь ругаться, то лучше и ты уходи.
