посторонней помощи.
— Я достаточно сильна, — сказала она, но ее голос был слишком напряжен. Она сама не верила в это.
— Чувствуешь запах лжи, Никки?
— Да, — сказал он глухо. Словно когда Рекса не было поблизости, моя власть над ним росла. Или это из-за того, что он прикасался ко мне?
Якоб снова появился в дверях. Он сказал:
— Ты покормилась моей энергией, просто касаясь моей руки, да?
— Наверное, — сказала я.
— Никки, — сказал он, — хочешь покормить ее?
— Ты имеешь в виду секс? — спросил тот. Якоб кивнул. Эллен отошла и стала рядом с ним в двери. Никки взглянул на меня в лунном свете.
— О, да! — сказал он.
— Ты же знаешь, что это плохая идея? — добавил Якоб.
— Ага, — подтвердил Никки.
Якоб кивнул.
— Давайте побыстрее. У нас не вся ночь впереди.
И они с Эллен вышли, закрыв за собой дверь.
Никки смотрел на меня, и в его лице было что-то хрупкое, почти страх, словно у ребенка, когда ты закрываешь дверь в спальню, а он думает, что монстры все еще под кроватью. Никки смотрел на меня с мыслью, что держит одного из этих монстров в руках. Я бы успокоила его, но это была ложь.
Голод поднимался во мне как приливная волна, которая становилась все выше, чем больше я отрицала ее. Возможно, если я не покормлю его, он выберет способ кормежки, который один из нас не переживет.
— Мне нужно покормиться, — сказала я.
— Ты имеешь в виду — тебе нужно трахнуться, — поправил он.
— Это одно и то же.
Он ухмыльнулся, и сразу стал младше, больше похожим на того шута, которого я видела в ресторане. Это что, было всего несколько часов назад?
— Я мужчина, так что хочу быть на высоте. И мне нравиться к тебе прикасаться, так что, думаю тебе должно понравиться настолько, чтобы повторить это еще раз.
Я улыбнулась ему, но не очень искренне.
— Это будет здорово в любом случае.
— Как ты можешь быть уверена?
Я могла бы сказать многое по этому поводу. Я могла бы объяснить, что намерения заняли место долгих предварительных ласк. Вместо этого я наклонилась, и поцеловала его грудь там, где она выглядывала из-под майки. Волоски на его коже были мягкими и темнее, чем его шевелюра. Это не означало, что он не настоящий блондин, но снижало шансы. Его грудь была мускулистой, так что мне пришлось потрудиться, чтобы укусить его.
— Ауч! — сказал он.
— Если тебе не нравятся ногти и зубы, то придется защищаться, а то мы дойдем до точки, когда я перестану вести себя пристойно.
— Ты причинишь мне боль?
Я изучила его лицо в свете луны, пытаясь увидеть, действительно ли он не знал ответа на свой вопрос.
— Ты что ни разу не был с другим оборотнем?
Он покачал головой.
— После того, что стало с его предыдущим прайдом, Якоб запрещает это.
Я провела рукой по шелковистым волосам.
— О, Никки, ты многое потерял.
— Ну, после того что, ты утворила днем, я понял правила Якоба.
— И что же я утворила?
— Разделила нас. Если бы Шила не пришел, мы бы передрались за тебя.
Я погладила его лицо под водопадом волос.
— Если бы Якоб поделился, драки можно было избежать.
— Он наш рекс. Короли не любят делиться.
— Мой король леопардов прекрасно умеет это делать.
— Леопарды — не львы, — заметил он.
Я толкнула его на землю, и он позволил мне это. Один тест пройден. Я должна была знать, что он не настолько доминантен, чтобы крушить все подряд. Приподняв юбку, я оседлала его, и возбуждение от того, как он, твердый и горячий, прижался ко мне, заставило меня судорожно выгнуться от удовольствия. О боги, он был такой твердый!
Его руки опустились мою талию, и удержали меня. Я наклонилась к нему, но из-за разницы в росте мне пришлось слезть с его инструмента и передвинуться повыше. Я думала, что за поясом найду пистолеты, но там ничего не было. Он ответил так, словно почувствовал мой интерес.
— Якоб отобрал у меня пистолеты после нашей драки. Думаю, он больше не верит мне.
— Мне жаль, — искренне сказала я. Они были плохими парнями и убийцами, но его жизнь все равно должна была измениться навсегда. Я считаю, нужно всегда извиняться перед тем, как собираешься разрушить чью-то жизнь к чертям собачьим.
Поскольку он лежал на земле, его волосы были отброшены назад, так что я могла видеть его лицо.
— Ты красивый, — сказала я.
— Разве это не моя реплика? — спросил он, а затем повернул голову так, чтобы отсутствующий глаз был в тени. Я вспомнила, как Ашер использовал тени и волосы, чтобы прятаться от меня. Я отучила его, убедив, что он не должен ничего скрывать.
Я тронула лицо Никки, снова развернув его ко мне. Наклонилась и начала целовать его лоб. Я покрыла его лицо поцелуями, дюйм за дюймом. Сначала я поцеловала одну шелковистую бровь, затем место, где должна была быть другая. Он попытался увернуться, но я зажала его лицо в руках. Только тогда он позволил мне поцеловать его в одно веко, затем в мягкую гладкость шрама на другой стороне лица. Отмечая путь поцелуями, я спускалась, пока не нашла его губы, где и задержалась подольше. Я целовала его, пока его руки не взметнулись, и не отстранили меня. Затем он перекатился, подминая меня под себя. Но он был слишком высок для миссионерской позы. Мне нужно было видеть его лицо, его глаз, иначе ничего бы не вышло.
Я толкнула его в грудь.
— Ты слишком высокий. Не хочу пялиться на твою грудь, хочу видеть твое лицо.
Он рассмеялся.
— Ты просто не хочешь лежать голой задницей на земле.
— И это тоже, но я должна видеть твое лицо.
— Почему? — спросил он, отодвигаясь в сторону.
— Я хочу видеть твое лицо, пока мы занимаемся любовью.
— Не думаю, что Якоб подождет, пока мы будем заниматься любовью.
— Хорошо, — сказала я. — В таком случае, я хочу видеть твое лицо пока мы трахаемся.
Он издал горловой звук, наполовину смешок, наполовину — фырканье.
— Ты не похожа ни на одну женщину из тех, которых я встречал.
— Ты даже не представляешь насколько, Никки.
