приветствовать Ричарда в форме волка. Ашер взял мою свободную руку, предназначенную для оружия, и потянул ее к себе для поцелуя, но когда он поднял голову, то позволил мне увидеть свои глаза. В них застыла печаль. Я хотела спросить, что было не так, но так как Ашер и я не могли говорить мысленно, мне оставалось лишь дождаться момента, когда мы окажемся в кругу своих.
Большой волк толкнул мою ногу своей головой. Я не была готова, и это меня немного ошеломило. Я опустила обе руки вниз, чтобы погладить его. Он смотрел на меня волчьими глазами, но взгляд был человеческим. Он тоже не был счастлив. Что, черт возьми, могло расстроить Ашера и Ричарда? За исключением того, что они оба бывали в ярости, у них было не так много общих проблем.
Мне пришлось сдержаться, чтобы не спросить его: 'Что случилось, мальчик?' - будто он был Лесси или кем-то в этом роде. Ашер предложил мне руку, и я приняла ее; не знаю, как бы я выкручивалась, если бы мне пришлось доставать пистолет, но при том, что в комнате были Нечестивец, Истина и Клаудия, все должно было обернуться слишком плохо, чтобы мой пистолет имел хоть какое-то значение. Волк прошел перед нами и лег рядом с креслом Жан-Клода, как хорошо воспитанная собака.
Двое незнакомых мне мужчин сидели на мягких стульях в той части комнаты, где обычно находилось кресло. Джейк и Клаудия стояли за их спинами. Должно быть, это были золотые вертигры.
Так как моя рука все еще была у Натаниэля, а он продолжал держать за руку Мику, Ашер повел нас всех к Жан-Клоду, как будто тигров не было вовсе. Наверное, Натаниэль понял намек, потому что он отпустил мою руку, а Ашер помог мне сесть в кресло рядом с Жан-Клодом. Ашер снова поцеловал мою руку и отошел, поскольку Мика сел с другой стороны от меня. Возможно, именно это и расстраивало Ашера, то, что он должен был отодвинуться от кресла. Все может быть, но его и Ричарда настроение заставило меня нервничать, гадая, что же не так. Но лучше бы что-то действительно было не так, а не просто они оба решили покапризничать, потому что чтобы заставлять меня так нервничать, должна быть серьезная причина. У меня и так не было сил, чтобы еще тратить их на какие-то глупости.
Жан-Клод обнял меня за плечи, привлекая меня к себе. Его голос шептал в моем уме, заставляя покрыться мурашками кожу. Наше мысленное общение с Жан-Клодом не всегда сопровождалось таким приятным возбуждением. Что же произошло?
- Ma petite, эти тигры не похожи на других, Я не знаю в чем именно разница, но чем-то они отличаются.
Я мысленно ответила:
- Ты боишься их.
- Тигр не мое животное зова, и не Ашера. Возможно, ты сможешь объяснить нам, что с ними не так.
Мика сел с другой стороны от меня, положив свою руку на мое бедро, так, чтобы не касаться моей ведущей руки. Натаниэль опустился к нашим ногам, его и Ричарда разделяли лишь ноги Жан-Клода.
Дино и Никки заняли места рядом с двумя новыми мужчинами, прикрывая фланги четырех наших охранников, хотя, если честно, я не была уверена, что Джейк поможет нам драться против них, если дерьмо польется через край. Он мог притворяться, что не беспокоится о них, но это было ложью.
Я посмотрела на этих двух мужчин, и они взглянули на меня в ответ. Оба были высокими и со спортивным телосложением. От них исходила энергия, которая ощущается у некоторых оборотней, даже в тот момент, когда они расслаблены, как будто от состояния спокойного сидения до перехода к разъяренным действиям их отделяла одна лишь мысль.
У одного из них были спадающие на уши, вьющиеся золотые волосы, длинноватые, по моим стандартам, но не слишком. То же самое и у другого, хотя его длинные волосы были прямыми, и только слегка волнистыми, словно будь они длиннее, то завивались бы на концах. У них обоих были мужественные лица; но у одного челюсть была немного треугольная, а у другого - более квадратная, хотя они оба были схожи высокомерным выражением на их красивых лицах. Они смотрели на меня светлыми глазами. У того, с вьющимися волосами и мягким треугольным подбородком, были самые светлые карие глаза, которые я когда-либо видела, такие, что их хотелось назвать другим цветом, но невозможно было подобрать, каким именно. Карие глаза не должны выглядеть так бледно на лице с золотистым загаром, но у них это как-то получалось. У другого глаза были светло-синими с золотым отливом, или коричневым, как если бы синие глаза оттенялись цветом ореха. Его кожа тоже была покрыта мягким золотистым загаром, но чем дольше я на него смотрела, тем больше уверялась в том, что это и не загар вовсе, а просто цвет их кожи. Но ни у кого, даже тигров клана, я не встречала раньше такой бледно-золотистой, почти желтой кожи, словно ее изнутри согревало солнце.
- Я - Анита, - наконец сказала я
Тот, у кого были прямые волосы и сине-ореховые глаза, произнес:
- Мефистофель.
Я моргнула.
- Что за имя? - поинтересовалась я.
- В честь Мефистофеля, - ответил он.
Я смотрела на него, ожидая, что он улыбнется, но он только смерил меня серьезным высокомерным взглядом. Улыбка так и не появилась.
Я повернулась к парню с вьющимися волосами.
- А тебя как зовут?
- Гордость, - сказал он.
Нахмурившись, я посмотрела на него:
- Повтори.
- Мое имя -Гордость, - повторил он. Его тон был извиняющимся, как будто ему не сильно оно нравилось. Мне стало интересно, был ли Мефистофель в восторге от своего имени, ведь каким надо было быть самоуверенным, чтобы так представляться.
Я хотела спросить, чем они так насолили своей матери, но не стала. Я повернулась к Мике. И выдала ему взгляд, который, надеюсь, ясно говорил:
'И это лучшие из пяти?'
- Одну из золотых вертигриц зовут Зависть, - заметил Мика, с лицом настолько пустым, насколько у него это вышло.
Я хотела спросить, шутит ли он, но знала, что нет.
- В начальной школе, наверное, было весело, - произнесла я, наконец.
