– Это ты, Мередит?
– Я. Что случилось, Джулиан?
– Здесь что-то есть, что-то такое большое физически, что я даже не могу все его прочувствовать. Оно пытается прорваться сквозь защиту и, кажется, вот-вот прорвется.
Я пошла к выходу.
– Мы уже едем, Джулиан. И вызываем полицию; она приедет раньше.
– Похоже, ты не удивилась, Мередит. Ты знаешь, что это за штука?
– Да, – ответила я и ввела его в курс дела, пока мы бежали по больнице к машинам. Я сказала ему, с чем они имеют дело, но не знала, поможет ли это ему хоть чуточку.
Глава 41
Когда мы приехали, поместье Мэви Рид было наводнено полицией всех и всяческих родов. Черно-белые машины, обычные машины, бронированные машины спецназа, машины «скорой помощи» сгрудились на дистанции, которая была сочтена безопасной. Все бегали с пистолетами. Кто-то пристреливался уже к стене перед домом Мэви. Увы, стрелять им было не в кого.
Женщина в полном обмундировании с надписью SWAT[20] на спине стояла позади барьера из машин в центре круга и пентаграммы, нарисованных мелом прямо на дороге. Полицейский департамент Лос-Анджелеса одним из первых в стране прикрепил ведьм и колдунов ко всем спецподразделениям.
Я почувствовала ее чары, как только заглох мотор. От них было трудно дышать. Мне, Холоду и Дойлу довелось ехать с Люси. Дойл – в особенности – не получил удовольствия от бешеной езды. Он вывалился на клубничную грядку и так и стал там на колени. Люди думали, наверное, что он молится – и в общем, так оно и было. Он возобновлял свою связь с твердой почвой. Дойла здорово пугали почти все способы передвижения, изобретенные людьми. Он был способен передвигаться таинственными способами, от которых я кричала бы потом всю жизнь от ужаса, но быстрая езда в транспортном потоке Лос-Анджелеса его едва не прикончила. Холод был как огурчик.
Остальные стражи, и Шалфей с ними, набились в фургончик. Дойл настоял на том, чтобы заехать домой за дополнительными клинками. Люси была против, пока ей не сказали, что на Безымянное пули не подействуют, если не разрушить его гламор. Дойл заверил ее, что если и существует что-нибудь способное разрушить гламор, то оно хранится у нас дома.
В результате Люси решила, что все же стоит сделать крюк. Она радировала коллегам, что без магической помощи полиция может и не увидеть тварь, не то что подстрелить ее.
Видимо, нам поверили на слово. Ведьма, похоже, попробовала что-то простое, и когда оно не помогло, взялась за мел, покрыв рунами добрых девять ярдов дороги. Руны ожили, испуская удушающий, обжигающий кожу порыв энергии, что-то вроде неосязаемого ветра.
Заклинание рванулось из круга и ударило в свою мишень. Воздух пошел волнами, как над расплавленным летней жарой асфальтом. Вот только в нашем случае марево забиралось выше и выше, пока не обрисовало башню футов в двадцать высотой.[21]
Я думала, что полицейским, лишенным магических талантов, это марево не видно, но волна ахов и проклятий дала мне понять, что я ошиблась.
Люси уставилась на марево.
– Уже можно стрелять? – спросила она.
– Да, – ответил Холод.
В общем-то он мог и не отвечать. Не знаю, кто командовал полицией, но он уже отдал приказ – и звук выстрелов внезапно заполнил все пространство, слившись в один мощный взрыв.
Пули прошли через мерцающее вроде-бы-тело, словно его там не было. Я подумала, куда в результате попадут все эти пули, потому что они так и продолжали бы лететь, пока не нашли бы другую цель, но тут по оцеплению передали приказ: «Не стрелять, прекратить огонь!»
Внезапная тишина звоном отдалась в ушах. Мерцающая фигура по-прежнему колотилась в стену или, точнее, в заклинания на стене. По-моему, пули оно попросту не заметило. Как и полицию.
– Что это было? – спросила Люси.
– Оно находится между временами, – сказал Дойл. Он подошел к нам, пока мы смотрели, как в тварь всаживают пули. – Это разновидность гламора, которая помогает фейри скрываться от глаз смертных.
Люси посмотрела на меня.
– Ты тоже так можешь?
– Нет, – сказала я.
– Как и другие сидхе, – заметил Дойл. – Мы отдали эту способность Безымянному.
– Я никогда не умела ничего подобного, – возразила я.
– Ты родилась после того, как мы создали два заклинания, подобных заклинанию Безымянного, – объяснил Дойл. – Кто упрекнет тебя в том, что ты можешь меньше, чем мы могли когда-то?
– Ведьма разрушила часть его чар, – сказал Холод.
– Но слишком мало, – буркнул Дойл.
Они переглянулись.
– Нет, – сказала я. – Нет, что бы вы ни задумали!
Они посмотрели на меня.
– Мередит, мы должны его остановить.
– Нет, – повторила я. – Нет, мы должны спасти Мэви Рид. Вот что мы решили сделать. Никто не говорил, что мы будем убивать Безымянное. Я имею в виду, оно ведь не может умереть?
Они опять переглянулись. К нам присоединился еще и Рис.
– Нет, не может.
– Оно – настоящее? – спросила Люси.
Рис посмотрел на нее:
– Что вы имеете в виду?
– Оно достаточно материальное, чтобы его ранило наше оружие?
Он кивнул.
– О да, для этого оно достаточно настоящее. Если, конечно, лишить его магической защиты.
– Мы должны снять эту защиту, – сказал Дойл.
– Как? – спросила я, и мой желудок сжался при мысли о том, чего это может стоить.
– Его нужно ранить, – ответил Холод.
Я смотрела в его холодное лицо, понимая, что он что-то от меня скрывает. Я схватила его за руку.
– Как его можно ранить?
Его глаза смягчились, когда он на меня посмотрел: их серый цвет изменился от цвета грозовых туч до цвета неба после дождя – за мгновение до того, как показаться солнцу. Я смотрела, как вихрятся цвета в его глазах, словно настоящие облака…
– Оружие силы сможет ранить его, если воин достаточно умел.
Я крепче сжала его руку.
– Что значит – достаточно умел?
– Достаточно умел, чтобы не дать себя убить, прежде чем ранит Безымянное, – хмыкнул Рис.
Холод и Дойл посмотрели на него весьма недружелюбно.
– Слушайте, у нас нет времени на игры. Один из нас, обладающий клинком силы и достаточным опытом, должен пустить ему кровь, – сказал Рис.
Я продолжала сжимать руку Холода, но взглянула на Дойла:
– И кто входит в перечень достаточно опытных?
– Ну, это уже оскорбительно, – бросил Рис. – Здесь присутствуют не только Дойл и Холод.
Они наградили его еще одним недобрым взглядом.
– Я никогда не был любимчиком королевы, зато меня когда-то ценили на поле брани.
Гален сказал:
– Я в этом почти как Мерри. Появился на свет, когда о старых временах осталось одно воспоминание. У меня неплохие клинки, но ни один из них – не магический.
– Потому что мы утратили навык их изготовления, – сказал Холод. – Мы становились более плотскими и
